Тропы «Уральского следопыта»

«Это изящное изделие, стоящее многолетних трудов и соразмерных расходов, можно назвать единственным в своем роде как по необыкновенной твердости и величине камня, так и по отличной работе; она заслуживает особого внимания в особенности и потому, что никогда и нигде подобного изделия приготовлено не было».

И тем не менее главный автор удивительного произведения не указан; на этикетке стоит только имя ученика Я. В. Коковина — Гаврилы Налимова, завершившего вазу, да фамилия директора Екатеринбургской гранильной фабрики.

Почему?

Это только один из многих вопросов, которые возникают, когда знакомишься со странной и трагической жизнью Якова Коковина.

Я. В. Коковин как один из крупнейших мастеров камнерезного искусства известен сравнительно узкому кругу искусствоведов. О нем упоминают только в специальных монографиях и статьях. Но зато Коковина как похитителя уникального изумруда знают миллионы читателей. Имя его стало почти символом преступного корыстолюбия.

Небольшой очерк А. Е. Ферсмана «Изумруд Каковина»[31] общеизвестен. Он десятки раз публиковался и пересказывался «своими словами» в различных книгах, газетах и журналах. Но, поскольку все началось именно с него и нам придется не раз к нему обращаться, пусть мне будет позволена эта пространная цитата:

«Судьба одного из крупнейших в мире кристаллов изумруда, о котором я хочу рассказать, интересна потому, что в длинной истории этого камня известны и начало ее и конец.

В 1831 году командир Екатеринбургской гранильной фабрики обер-гиттенфервальтер Яков Иванович[32]Каковин сообщил, что он открыл месторождение изумрудов на Урале.

В 1834 году был найден огромный уникальный изумруд, вес которого составлял более пяти фунтов (два с лишним килограмма). Среди блестящего слюдяного сланца красиво расположился темно-зеленый кристалл. Одна грань была отшлифована как бы самой природой, местами он был прозрачен и чист, как настоящий дорогой самоцвет. Но не только этот камень понравился Я. И. Каковину. Еще много других камней решил он не посылать с «серебряными» караванами в Петербург. Много прекрасных изумрудов накопил он в своей квартире, пряча их, запыленные и грязные, в ящиках под кроватью и за иконами. Но слухи о злоупотреблении дошли до Петербурга, был прислан строгий контролер, который скоро убедился в неправильном ведении учета камней, а какие-то «друзья» Я. И. Каковина подсказали, где надо искать утаенные камни. В донесениях императорскому двору и Управлению уделов мы читаем подробный доклад этого чиновника, который с гордостью сообщал, что он нашел драгоценные камни под кроватью и в шкафах спальни директора и «в сем числе один самого лучшего достоинства, весьма травяного цвета… по мнению моему, есть самый драгоценный и едва не превосходящий достоинством изумруд, бывший в короне Юлия Цезаря…»

Отобранные камни были переписаны, уложены в ящики и на специальной тройке отправлены в Петербург.

Я. В. Коковина допросили, а потом заключили в екатеринбургскую тюрьму. Через несколько дней его якобы нашли в камере повесившимся. Так утверждал А. Е. Ферсман.

Отвезти найденные изумруды в Петербург поручили молодому мастеровому фабрики Г. М. Пермикину, в будущем знаменитому разведчику цветных камней в Сибири.