Тропы «Уральского следопыта»

«Твердостью своею уральский изумруд превосходит изумруд восточный и блеском оному не уступает».

Редкая удача выпала на долю Якова Коковина. Кроме творческих успехов и довольно успешной карьеры, он (на основе находки Кожевникова) сделал открытие крупнейшего в мире месторождения изумрудов.

Но именно эта удача и стала для царского чиновника Льва Перовского в какой-то степени поводом, чтобы погубить талантливого художника.

Трагическую судьбу Коковина с полным правом можно вписать в летопись преступлений царизма. Она тем ярче воспроизводит атмосферу николаевской России, что пострадал Коковин отнюдь не за политические взгляды. Нет, не слыл он врагом «трона и порядка», и тем не менее был безжалостно перемолот бюрократической царской государственной машиной. Талант, жизнь и даже доброе имя Коковина были растоптаны всего лишь потому, что, делая свое дело и будучи честным человеком, он, во многом сам того не желая, встал поперек пути николаевскому сановнику.

А теперь несколько слов о взаимоотношениях Якова Коковина с Львом Перовским.

В 1829 году в Екатеринбург пришло письмо директора Петергофской гранильной фабрики Казина. Он писал Коковину:

«В сем случае, равномерно как и на предбудущее время, я прошу Вас вступить со мною по предмету закупки каменья в коммерческую совершенно в частном виде спекуляцию. Извещаю Вас, что предложение сие делается мною с ведома вице-президента Департамента уделов Его превосходительства Льва Алексеевича Перовского, признавшего сей способ приобретения каменья самым верным и поспешнейшим средством к снабжению оными фабрики, а посему я прошу Вас за поручение сие назначить в пользу свою известные в коммерции проценты за комиссию и быть совершенно уверенным, что труды Ваши по сей операции не останутся без особого внимания начальства…»

Так впервые пересеклись пути Коковина и Перовского.

На это письмо Коковин ответил:

«Относительно деланной мне доверенности на коммерческих правилах в доставлении здешних цветных камней для Минерального собрания и годного на дело малахита и предложении от такой спекуляции выгод, мне ничего не остается другого сказать, как принесть Вам мою благодарность и за откровенность Вашу объясниться с такой (же) откровенностью.

Странностью моих правил могут ежели не удивляться, то шутить многие. Я не могу сказать, чтоб был беден, но я и не богат. Довольствуясь ограниченным жалованьем, перенося иногда недостатки с надеждою, что когда-либо начальство взглянет на труды мои, твержу пословицу: за богом молитва, за царем служба не теряется; и пока служу, никаких сторонних выгод делать и искать не могу, да и самая заботливость службы того не позволяет. А чтобы быть полезным вверенной управлению Вашему Петергофской шлифовальной фабрике, с совершенным удовольствием готов служить Вам для выгоды казны без всяких коммерческих видов, при сих доставленных со стороны Вашей средствах».