Читаем Тропы вечных тем: проза поэта полностью

Тропы вечных тем: проза поэта

Как блеск для мечты, как бродяга для вокзала

интеллигентные дилетанты

Национальное прибежище для бездарностей, нашедших в искусстве и общественных институтах занятие, обеспечивающее их и их семьи, в результате чего мы обязаны кормить, одевать и содержать этих деятелей на собственные средства.

*

Луке Рыжову в яме — мир извне был для него нереальностью, миражом, химерой, без времени и пространства, он для него (не существовал).

Сумасшедший немец: — Я слышал, что дельфины говорят по-английски. Это ложь. Они должны говорить по-немецки!

* * *

Немец в сумасшедшем доме. Гитлер.

Я читал, дельфинов обучают говорить по-английски. Не сметь! Дельфины должны говорить по-немецки, только по-немецки.

Знайте правду — нас нет на земле!

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой…

Но дельфины должны говорить по-немецки.

Знайте, я сумасшедший и заперт в клетку. Я представляю Великую Германию.

В Волгограде артиллерист: Давайте споём «Катюшу!» (После — немец).

Книга прозы «Жизнь дыбом»

К артисту, играющему Гамлета.

Он играл Гамлета в одиночку — перед пустотой. Без остальных персонажей. Такова русская действительность. У Дон-Кихота был Санчо Панса, у Патагрюэля был Панург, у Робинзона был Пятница, у Фауста был Мефистофель, а русские герои все одиноки. Чацкий метал бисер перед ничтожествами, лермонтовский Демон парил меж небом и землёй. Раскольников бунтует один против Зла, Иван Карамазов против космоса — один. Лев Толстой вводит народ. Достоевский — всечеловеческое.

Русские герои, в сущности, борятся и спорят со всем миром.

Мой русский Гамлет — без персонажей, он играет свою роль без Офелии, без короля, Полония и гробовщиков. Его монологи обращены к самому себе и ко всем сразу.

Это профессор скажет в поезде до Заниных Починок.

— Это была непревзойдённая игра. Я никогда не слышал такого Гамлета. Вероятно он мечтал сыграть эту роль в своей жизни, и он сыграл её перед возможной гибелью. Боялся, что не успеет при жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

В настоящем издании представлен весь корпус нестихотворных произведений Юрия Кузнецова (художественная проза, эссеистика, публицистика, литературная критика), а также интервью, стенограммы выступлений и дневниковые записи поэта. Исключение составляют не вошедшие в настоящий том конспекты и рабочие записи лекций, прочитанных Юрием Кузнецовым на творческих семинарах в Литературном институте им. А. М. Горького. Этот корпус наследия поэта составляет отдельный жанр, отдельную проблему, требует дальнейших изысканий и обработки уже имеющихся материалов, а потому дожидается своего полного, комментированного издания в ближайшем будущем.

Материалы разбиты на несколько разделов в соответствии с жанром и уровнем творческой готовности (авторизованности) того или иного текста. Внутри каждого из разделов тексты расположены в хронологическом порядке. Если дата предположительна, она заключена в угловые скобки (< >).

При публикации произведений и записей из архива Ю. Кузнецова, не издававшихся при жизни поэта, в текст включаются имеющие существенное значение исправления. При этом в квадратные скобки ([]) заключаются фрагменты текста, перечёркнутые в рукописи или в авторской машинописи, в косые скобки (слеши) (\ /) заключаются вставленные фрагменты текста, а в угловые скобки (< >) неразборчивые или пропущенные в рукописи слова, приводимые нами предположительно.

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА

Юрий Кузнецов — прежде всего поэт и постоянно это подчёркивал. Неудивительно, что художественная проза в его наследии занимает совсем небольшое по объёму место — при жизни изданы всего одна повесть, четыре рассказа и один очерк. Причём один из опубликованных рассказов — «Плечо товарища» (1959) относится к юношескому, ещё кубанскому периоду творчества и, конечно, не может рассматриваться в рамках основного корпуса произведений Кузнецова (он помещён нами в раздел ранней прозы). По той же причине (поэтоцентричности Ю. Кузнецова) ни одна из прозаических вещей никогда не входила в состав прижизненных книг поэта. Правда, в 2000-м году Кузнецов задумал книгу избранных произведений, в которую включил всё то, что ныне представлено читателям в разделе «Художественная проза» (причём в таком же виде и порядке). Однако эта книга так и не вышла, а в более поздний замысел 2003-го года («Крестный путь»), осуществлённый уже после смерти поэта, проза не вошла (за исключением эссе «Воззрение» в качестве предисловия). Художественная проза в таком же составе и порядке, как в данном разделе настоящего издания, вошла в посмертную книгу «Прозрение во тьме» (Краснодар, 2007; составитель Ю. Лебедев). Однако в настоящем томе все тексты впервые выверены по архиву Ю. Кузнецова и представлены в предельно близком к авторскому замыслу виде.