Троцкий

После начала германского наступления положение в стране еще больше обострилось. В захваченных немцами районах сразу же стали активизироваться те контрреволюционные силы, которые надеялись с помощью немецкой интервенции задушить революцию. Документы тех лет и воспоминания очевидцев свидетельствуют, что сами немцы не были заинтересованы в свержении Советского правительства. Однако продвижение немецких войск не могло не разжигать гражданскую войну. В это время в судьбе Троцкого произошли большие перемены. Мы знаем, что после VII съезда РКП(б), состоявшегося в начале марта 1918 года, Троцкий остался «без работы».

Вскоре после подписания Сокольниковым Брестского мира перед Лениным встал вопрос, кто возглавит военное ведомство. Кто сможет на развалинах старой армии создать новую военную организацию, способную противостоять регулярным армиям противника? Кто вдохнет в нее жизнь? Февральское наступление 1918 года показало, что руководящая тройка Наркомата по военным делам – Н. В. Крыленко, Н. И. Подвойский, П. Е. Дыбенко – не в состоянии возглавить такое сложное дело, как создание регулярной Красной армии. К тому же они придерживались левокоммунистических взглядов на характер военной организации, которые Ленин не одобрял. В то же время Ленин не мог решиться поставить во главе Красной армии и Красного Флота, которые еще предстояло создать, крупного военного специалиста старой школы. Это не было бы понято народом и армией. После долгих размышлений и советов Свердлова Ленин остановил свой выбор на Троцком, человеке, весьма далеком от «технологии» военного строительства, тактики и стратегии. Чем можно объяснить это решение, которое, по моему мнению, оказалось для большевиков исторически весьма удачным? Думаю, у вождя революции был довольно скудный выбор крупных личностей, которые могли бы за короткий срок решить чрезвычайно трудную задачу: создать новые вооруженные силы Республики и организовать ее защиту, смело привлекая к этому процессу военных специалистов старой армии, используя достижения и опыт буржуазной военной науки. Пишу эти строки и чувствую, что будет немало читателей, полемизирующих со мной: «Ведь всегда писали и говорили, что Ленин, партия, государство создали советские армию и флот. При чем тут Троцкий?» Правильно: и Ленин, и партия, и государство создавали военную организацию. Но за общими подобными утверждениями всегда скрываются конкретные творцы, исполнители, «архитекторы» реального сооружения. Одним из таких ведущих руководителей, бесспорно, был Троцкий. Почему Ленин остановил свой выбор именно на этой кандидатуре, поговорим в следующей главе. Сейчас же я хочу напомнить, что 14 марта 1918 года, в день открытия IV Чрезвычайного съезда Советов, в «Известиях» появилось официальное сообщение о том, что, согласно личному ходатайству тов. Троцкого, Совет Народных Комиссаров освободил его от должности наркома по иностранным делам и назначил наркомом по военным делам. Этим же постановлением, согласно личному заявлению, освобождался от должности наркомвоена и главковерха Н. В. Крыленко (должность главковерха упразднялась). Постановление подписали Председатель Совнаркома В. И. Ульянов (Ленин), нарком государственных имуществ Республики В. А. Карелин и нарком национальностей И. В. Сталин.

Вступление в должность совпало с переездом Советского правительства в Москву. Троцкий прибыл в новую столицу через неделю после Ленина. В первую же ночь в Москве новый наркомвоен провел заседание военной коллегии комиссариата, где он пытался определить основные направления военного строительства. На следующий день он подписал свой приказ № 1: «Предлагаю начальнику Главного квартирного управления в исключительно срочном порядке приступить к ремонту бывшего Александровского военного училища и приспособлению его для Комиссариата по военным делам»{296}.

Революция – это не только планы, замыслы, заговоры, но и безбрежная стихия. Видимо, в немалой степени прав был А. И. Деникин, назвав события 1917–1922 годов «русской смутой». «Социальный разлад», как назвал смуту Ключевский, выразился и в стихии насилия, вседозволенности, агрессивности, необоснованных требованиях масс. Большевистские руководители почувствовали это быстро; в ЦК стали поступать многочисленные жалобы о «реквизициях», «экспроприациях», «революционных карах», никем не санкционированных. Иногда это проявлялось в форме рвачества. Вот, например, Троцкий получает телеграмму от комиссара Позерна о том, что «вторая Петроградская конференция красноармейцев вынесла постановление о необходимости установления жалованья красноармейцам в триста рублей…».

Троцкий понимает: уступить раз – значит пойти на поводу у стихии. У него хватает характера:

«Петроград, Смольный. Позерну.

Брать на свою ответственность нарушение Вами декретов советской власти отказываюсь.

21.5.18.

Наркомвоен Троцкий».