Троцкий. «Демон революции»

В раскрытии существа всей этой работы неоценимое значение имеют личные свидетельства крупного советского разведчика Павла Анатольевича Судоплатова, с которым я имел долгие беседы. Он один из тех, кто занимался не только разведкой. Нередко эти люди получали приказы о физической ликвидации политических противников из числа бывших соотечественников, офицеров Белой гвардии, оппозиционеров. Занимаясь этой работой, наши разведчики попадали в тюрьмы, гибли (часто – в советских застенках, будучи в чем-либо заподозренными). Так, например, кончил свою жизнь разведчик Я.И. Серебрянский. Работники Иностранного и Секретно-политического отделов НКВД верили, что находятся на переднем крае борьбы за коммунизм, являются «героическими бойцами невидимого фронта». А в действительности они были гладиаторами Системы . Режим, сделавший насилие основным методом достижения своих целей, не мог обходиться без таких гладиаторов XX века. Менжинский, Ягода, Ежов, а затем и Берия держали под личным контролем деятельность «легиона» своих агентов-гладиаторов и регулярно, как я убедился по архивным делам, докладывали непосредственно Сталину об их работе за рубежом{127}.

До войны Иностранный отдел ГУГБ НКВД выполнял задания высшего руководства. Так, П.А. Судоплатов писал 1989 года Генеральному прокурору СССР: «За тридцать с лишним лет работы в разведке все операции, в которых я участвовал, исходили не от Берии, а от ЦК партии… Разведывательно-диверсионные операции за рубежом и в тылу германо-фашистских войск проводились по прямому указанию ЦК партии. (Естественно, Судоплатов и другие не только получали задания от соответствующего отдела в ЦК, но и докладывали ему{128}. – Д.В. ) Все отчеты по проведенным мною специальным операциям хранятся в общем отделе ЦК КПСС, а один из них написан от руки на одной странице мною…»{129} (Скажу сразу – это отчет о завершении операции в Мексике по ликвидации Л.Д. Троцкого. – Д.В.

)

В другом письме П.А. Судоплатова в адрес Политбюро ЦК КПСС с просьбой о реабилитации говорится, кто были сотрудниками Иностранного отдела НКВД. Наряду с советскими разведчиками в его составе были «политэмигранты из Коминтерна, направленные в Особую группу Димитровым, Мануильским, Долорес Ибаррури»{130}. В письме бывшего работника этой группы, Д.П. Колесникова, в ЦК КПСС также отмечается, что существовала «Особая группа, как героическое подразделение, куда входили видные работники Коминтерна…»{131}.

Таким образом, Иностранный отдел, как явствует из воспоминаний П.А. Судоплатова, Д.П. Колесникова, а также Н.И. Эйтингона, состоял не только из советских разведчиков-нелегалов, но и лиц, эмигрировавших в СССР по политическим и идейным мотивам и рекомендованных для разведывательной работы руководителями Коминтерна. С Иностранным отделом сотрудничали (не в плане операций, а для добывания информации) немало крупных деятелей Коминтерна и даже дипломатов. Например, как рассказывал Павел Анатольевич, с советской разведкой активно сотрудничал болгарский посол в Москве Стаменов Иван Тодоров, находившийся во главе посольства Болгарии до сентября 1944 года. Судоплатов помнит, например, как царю Борису, по предложению Стаменова, от имени советского руководства Иностранный отдел НКВД готовил подарок: радиоприемник и расписные русские валенки. Работал на советскую разведку, естественно, не один Стаменов.

После приведенной выше резолюции Сталина о необходимости «огреть по голове Троцкого через ИККИ», Менжинский и Ягода пытались осуществить акцию еще на Принкипо. С этой целью в печати, находившейся под влиянием коммунистов, стал усиленно муссироваться слух о подготовке белогвардейцами-эмигрантами покушения на Троцкого. Прокоминтерновские печатные органы и специальные лица, провоцируя белогвардейцев, а возможно, и готовя их, одновременно создавали для себя политическое алиби. Но к тому моменту, когда подготовка операции, вероятно, вступила в завершающую фазу, изгнанник перебрался во Францию. Это был первый, «вялый» этап реализации явного желания кремлевского вождя окончательно устранить своего главного оппонента. Руководители ОГПУ надеялись, что им удастся направить ненависть поверженных белоэмигрантов на Троцкого. Не получилось. Изгнанник был очень осторожен.

Когда Троцкий ступил на землю Франции, он не мог не знать, что здесь имеются не только большие группы русскоязычного населения, но и неизмеримо большие, чем в Турции, возможности для ОГПУ. Люди из советской разведки быстро установили его местонахождение. Троцкий, как мы знаем, это сразу почувствовал и неоднократно менял квартиры, временами ведя образ жизни настоящего подпольщика. И хотя местопребывание Троцкого содержалось в глубокой тайне, «раствориться» полностью изгнаннику не удавалось, так как в помощниках у Седова был агент ОГПУ.