Троцкий. Книга 1

Идеи "Пролеткульта" проникли и в военную среду. Победивший пролетариат должен создать и чисто пролетарскую военную науку, отметающую буржуазное военное наследие, — такие мысли высказывались на страницах газет и журналов, в дискуссиях. Идее пролетарской военной науки была посвящена статья М.В.Фрунзе "О единой военной доктрине". В широкой дискуссии, состоявшейся в 1922 году, "скрестились" взгляды Фрунзе и Троцкого, считавшего, что никакой особой пролетарской военной науки быть не может и пролетариату не обойтись без военного опыта прошлого. Позднее Фрунзе признал свою неправоту. Он вспоминал о беседе с Лениным, который подверг критике попытки привнести вредные идеи "Пролеткульта" в военное дело.

Хотя Троцкий пока еще ведал делами военного ведомства, он, будучи членом Политбюро, занимался и вопросами культуры. Во второй половине июля 1924 года он направил группе литераторов письмо, в котором писал:

"По инициативе Николая Ивановича Бухарина, предлагаю собрать предварительное совещание товарищей, интересующихся художественной литературой, литературной критикой, с целью установления более точного отношения партии к литературе. Те или другие выводы и предложения совещания (если бы после обмена мнений удалось к таким прийти) могли бы быть предложены Политбюро ЦК. Совещание намечено на 26 июля с.г. в среду в 11 часов утра в помещении Реввоенсовета (Знаменка, 23). Состав совещания по соглашению с тов. Бухариным намечен следующий: Л.Б.Каменев, Бухарин, Троцкий, Осинский, Мещеряков, Шмидт, Воронский, Вяч. Полонский. Яковлев, Пятаков, Преображенский, Попов-Дубровский, Стеклов, Лебедев-Полянский..

Л.Троцкий"[127] .

Попытки собрать деятелей культуры под партийное крыло увенчались успехом после введения литературной цензуры. В июне 1922 года создается Главное управление по делам литературы и искусства, которое очень скоро установит прочные коммунистические "сети", сквозь которые идеи свободомыслия просочиться не смогут.

Когда Евгений Трифонов через год после образования этого управления попытался ответить на разносную критику Троцкого в журнале "Книгоноша", ее не пропустили… Возмущенный Трифонов написал Троцкому: "Вы в "Правде" подвергли жестокому, уничтожающему разносу меня как личность, как автора не понравившейся Вам статьи. Я пожелал ответить Вам в той же газете… Однако редакция "Правды" отказалась напечатать мой ответ… Человеку Вашего масштаба нет надобности прибегать к приему, как бить противника, которого кто-либо услужливо схватил за руки и горло…"[128] Трифонов сказал образно и метко: с этих дней постепенно всю литературу и искусство возьмут прочно "за руки и горло". Писать, сочинять, творить можно будет только то, что одобрено и разрешено.

Еще от тех времен идут социальные "заказы" литературе. В сентябре 1921 года Троцкий пишет пролетарскому поэту Демьяну Бедному: "Нуланс — не только представитель Франции в Международной комиссии, но — как сообщают последние радио — он председатель международной комиссии помощи России… По-моему, необходимо бить Нуланса беспощадно и каждый день. Ваши куплеты о Жиро кажутся мне удачным началом кампании, но только началом…"[129] Так началась кампания против бывшего последнего французского посланника при царском дворе, как "злейшего врага Советской власти", возглавлявшего международную комиссию по оказанию помощи голодающим в России. Сегодня и без голода страна принимает дары с благодарностью. Тогда же, когда тысячи падали на дороге от голода, партийные руководители отвергали всяческую помощь от буржуазии. Помощь от врагов? Никогда! Вирши Д.Бедного, которые он прислал в Москву из Киева, весьма красноречивы:

Волжан он любит чрезвычайно:— Там — голод! — сердце в нем щемит.

Он — разве в спешке, так, случайно,С собой прихватит… динамит. А мы в ответ… помилуй, боже, Коль с ним стрясется что-нибудь…

Само собой… случайно тоже:— Бандит… Ногой ему на грудь!![130]

В архиве сохранилось несколько писем Л.Троцкого и Д.Бедного друг другу. Вот одно из них:

"Многоуважаемый Лев Давидович!

Политотдел Южфронта по сей день ищет фотографа, который снимал Вас в четверг на прошлой неделе. Это очаровательно! Когда найдут фотографа, тогда продолжат печатание плаката с новым клише, а пока я приказал печатать с тем, что есть…

В заключение — в чаянии близкого разгрома Врангеля и временного ослабления фронтовой остроты положения — я готов отдать честь Вам и обратиться к очередной работе.

Если Вы сие не считаете преждевременным, сообщите ЦК, что в моих барабанах надобности не ощущается.

Желаю Вам здоровья.

Демьян Бедный" [131].