Трудно быть «дьяволом»

Флаг–лейтенанта вытолкали на уставленную юртами "улицу" и повели куда-то сквозь кучи навоза и рёв быков. Гарна брёл вперёд, рассеянно жуя сладковатый хлеб. Он пытался сосредоточиться, но не мог. Мысли были – одна чернее другой.

Очень скоро его отвезут в штаб провинции, где уже ждёт доставленная из Авриума бригада церковников. Эти пальцами тыкать не будут, просто посмотрят ласково в глаза, после чего пленник выложит всё сам. Без пыток и боли, как лучшим друзьям. Даже не друзьям – братьям.

На курсах говорили, что лучше сигануть с обрыва или кинуться на конвоира, чем попасть в руки таким ухарям. Тут ведь не то страшно, что всё им выложишь, а то, что потом будет. А будет – распад личности и навсегда отъехавшая крыша, потому что не переносят мозги того, что церковники кличут "дыханием Ока". Но даже если повезёт не свихнуться и выбраться к своим, то до конца дней скитания по больничкам гарантированы. Организм от "дыхания" сходит с ума, и дольше десяти лет вырвавшиеся из лап счастливчики не живут. Поэтому лучше – с обрыва. Или на конвоира!

Он всё понимал, но сил сопротивляться не было. Гарна не был героем, к памятнику которого принесёт цветы Канцлер. Он был обычным солдатом. Студентом, слишком рано узнавшим ужасы войны.

На ум некстати пришёл Кем Кадар. Тот самый, что перед допросом кинулся под быка, унеся в могилу военные тайны. Ему возвели памятник в Алее, к нему водят школьников, рассказывая о беспримерном мужестве погибшего воина. А у Гарна не будет ни памятника, ни присвоенного Канцлером Последнего, с аллитерацией, имени. Будет – безымянная, наспех отрытая ильхорцами, могилка. И хорошо ещё, если не братская.

Флаг–лейтенант тряхнул головой, отгоняя тоску. Враг выболтал ему важную информацию, которую он обязан передать в штаб. Солдат Империи – он и в плену солдат Империи, а Гарна не просто солдат, он Офицерскую присягу давал. Тут, главное, до допроса успеть, потому что потом – всё. Потом он будет улыбаться и пускать пузыри.

Нужно бежать. Но как? Его вели трое рослых, здоровых мужиков с новенькими автоматами. Такие не заклинят, несмотря на стоящую в горах влажную жару. Такие нашпигуют свинцом при любом неосторожном движении. Да и не справиться ему с конвоирами, даже без оружия. Горцы и врукопашную сойтись не дураки, там даже один на один неизвестно кто кого.

В прямом столкновении ему крышка, тем более здесь, посреди лагеря. Значит, надо брать хитростью. До границы недалеко, пешком можно добраться за сутки, но это если через долину, где сейчас проходит фронт. Придётся обходить по горным тропам, куда даже ильхорцы редко суются, поскольку воздуха там с гулькин хрен. Это не проблема, если есть кислородные аппараты. А если нет, то шансов мало. Но всё равно больше, чем на допросе.

Правда, остаётся вцепившийся в него церковник. Инквизитор не даст далеко уйти, он не поленится и поставит всех на уши. Если надо – искать будет лично и найдёт, из-под земли достанет! Единственный шанс – бежать по пути в штаб, при этом ухитрившись нейтрализовать церковника. Нереально? Абсолютно. Но пусть лучше пристрелят, чем покорно идти на убой.

Гарна взбодрился, ощутив прилив сил. Сбежать вряд ли получится, но попробовать стоит. А если суждено погибнуть, то лучше на своих условиях. Кинется он на конвойного, или под быка, или сиганёт с обрыва, прихватив, если повезёт, кого-то из врагов. Как Кем Кадар!

Будут и к его памятнику школьников водить, рассказывая о героизме имперских воинов. Будут, обязательно будут! Потому что победит Радан, как и всегда побеждал. Потому что не сокрушить Империю, покуда стоит в Такране Аллея подвига!

В душе поднялась радостная злость. Флаг–лейтенант гордо расправил плечи и принялся что-то насвистывать под нос. Горцы удивлённо переглянулись, не понимая причин внезапной радости.

– Тихо ты! Вперёд!

Да идёт он, идёт. И даже свистеть перестанет, чтобы раньше времени не обострять. Сейчас по-умному надо, не то враг заподозрит неладное. Для начала неплохо бы оценить обстановку. Скольких с ним отправят? Поедет ли брат–инквизитор? Если повезёт, то не поедет.

Его вывели на небольшую площадку, где ждал одинокий грузовик с намалёванным на дверях Оком. Хмурый водила–монах курил неподалёку, любуясь на горные пейзажи. Услышав шум, недовольно обернулся:

– Где инквизитор? Мне к обеду вернуться надо!

– Зачем ругаешься? – нахмурились охранники. – Нам сказали – мы привели. А где этот – не знаем. Сам у него спроси!

– Я здесь, – раздался за спиной знакомый голос. Значит, не повезло. Инквизитор поедет с ним, что резко снижает шансы на побег. И без того, честно говоря, небольшие.

Церковник подошёл к грузовику, пристально осмотрев кузов.

– Мотоцикл-то зачем, брат–монах? Солярка у нас разве лишняя?

– Что дали, на том и поехал, – огрызнулся водитель. – Самому, что ли, из кузова вытаскивать? У меня спина больная!

Дерзит водила. Впрочем, чего ему бояться? Дальше монастыря не сошлют, ниже монаха не разжалуют. Но тонкости церковной иерархии волновали флаг−лейтенанта мало, все его мысли были заняты другим.