Трудный поединок

Когда Георгий Робертович пришел на следующий день на работу, он чувствовал себя так, как чувствует, наверное, командир, приготовившийся к военной операции. Предстояло дать задание различным группам – ударной и резервной, выслать разведку, обеспечить надежность флангов и тыла.

А может быть, следователь походил на режиссера: персонажей надо было расставить так и выпустить на сцену в тот момент, когда это будет необходимо по ходу задуманного действия.

Накануне Гольст попросил своего коллегу П. И. Тарасова-Родионова дать ему в распоряжение двух студентов-практикантов МГУ, удостоившихся чести проходить практику за хорошую учебу не в районной, а в городской прокуратуре.

– А для чего они тебе?– поинтересовался Петр Игнатьевич.

– Архиважное задание,– уклончиво ответил Георгий Робертович.– Не подведут?

– Нет,– заверил Тарасов-Родионов.

И Гольст не сомневался, что это будет именно так. Петр Игнатьевич хоть и не кончал пединститут, но обладал незаурядными педагогическими способностями. Вскоре он стал вести семинары в Московском юридическом институте, в котором учился и автор этих строк, и могу подтвердить: Тарасов-Родионов действительно был прекрасным педагогом и пользовался неизменной любовью студентов всех выпусков…

Но вернемся к событиям того дня.

Подходя к своему кабинету, Гольст увидел своих помощников-студентов – Яшу Полякова и Леночку Захарову. Предупрежденные накануне явиться к девяти часам утра, они пришли значительно раньше. Яша был жгучий брюнет, с пышной кудрявой шевелюрой, Леночка – изящная, невысокая, никак не походила на будущего юриста. Балерина, да и только. Обоим не терпелось узнать, для какого такого архиважного задания их пригласил Гольст.

– Ну, вот что, Яков Ильич и Елена Михайловна,– обратился к ним Георгий Робертович, намеренно величая их по имени-отчеству, отчего практиканты прямо-таки зарделись.– Перво-наперво мы перебазируемся на сегодня в другое помещение. Там вы и получите задание…

Они пошли в другое крыло здания, где Гольст намеревался вести допросы. План его был довольно простой: вызвать свидетелей и задержать в прокуратуре до прихода Дунайского. Но так, чтобы Валериан Ипатьевич их не увидел. В портфеле Георгия Робертовича лежал ордер на арест Дунайского, подписанный им и утвержденный прокурором города.

– Я вам доверяю,– сказал вчера прокурор города.– А решать, понадобится ордер или нет, будете в зависимости от показаний свидетелей и подозреваемого.

Дунайского должен был пригласить в прокуратуру по просьбе Гольста его коллега, следователь Зенкевич (ход этот казался Георгию Робертовичу естественным и единственно возможным, потому что заблаговременный вызов повесткой исключался), и задержать до тех пор, пока Георгий Робертович не проведет допрос соседей по квартире Валериана Ипатьевича, а также его приятеля врача-хирурга Борина.

Главное, к чему стремился Гольст,– Дунайский не сможет узнать, что ведется следствие, и в то же время его можно будет допросить сразу после свидетелей.

Валериан Ипатьевич был вызван на четырнадцать часов. В десять с минутами Гольст решил начать допрос Гликерии Саввичны Жариковой, проживающей в одной квартире с Дунайским. Она была пенсионерка и, скорее всего, находилась дома. Георгий Робертович пошел к Сапожникову просить машину.

– Для кого?– поинтересовался тот.

– Для студентов.

– С каких это пор мы должны катать студентов на легковушке? – удивился Израиль Григорьевич.

– Так вы же сами вчера одобрили мой план…

Сапожников для порядка немного поворчал, но «эмку» взять разрешил.

Гликерию Саввичну Жарикову студенты привезли в домашнем халате, пуховом платке, испачканном мукой, в расстегнутом бордовом пальто с линялым лисьим воротником. На руках у нее налипло тесто.

– Вот, Георгий Робертович,– важно ввела ее в кабинет Леночка Захарова.– Свидетельница доставлена.

Сзади шел бдительный Поляков.

Жарикова испуганно хлопала глазами и не знала, куда девать руки. Ребята явно перестарались. Гольст едва сдержал улыбку.

– Гликерия Саввична,– вежливо сказал следователь,– пожалуйста, пройдите в туалет, вымойте руки.

Жарикова растерянно оглянулась.

– Елена Михайловна, проводите,– попросил Гольст.

Когда они вышли, Георгий Робертович укоризненно посмотрел на Полякова.

– Да мы… да вы ведь просили, чтобы у свидетельницы никакого контакта,– стал оправдываться Яша.

– Но руки-то она могла вымыть. И переодеться…

– А вдруг позвонила бы кому-нибудь? Или успела сказать? Вдруг у нее в комнате человек?

Пожурив перестаравшихся студентов, Георгий Робертович дал Полякову еще одну повестку для вызова другого соседа Дунайского – бухгалтера бумажного треста Брендючкова.

– Просьба,– напутствовал студента Гольст,– если у него в руках будут деньги, не хватайте, как Жарикову, а подождите, пока он их положит в сейф…

Поляков поклялся, что на этот раз все будет в порядке.

Гликерия Саввична вернулась из туалета, окончательно успокоившись. Уютно расположилась на стуле против следователя и разговор начала первая:

– Небось насчет соседа вызвали? Я сразу догадалась…

– Да, расскажите о нем, пожалуйста,– попросил Гольст.