Трудный путь попаданца 3. Дорога в столицу

Конечно, он и раньше иногда слышал отказы, приходилось настойчиво добивался благосклонности особо гордых или через чур благочестивых дам. Но всякий раз и «охотник», и «жертва» прекрасно понимали, что это только игра. Все эти «нет» и «ах, оставьте меня, я не такая…», лишь до того момента, пока не дай боги у охотника кончится терпение, и он пойдёт искать более доступную дичь.

Только не в случае с новоявленной графиней, тут он всем нутром чувствовал — с ним не играют. Его действительно воспринимают не как завидного жениха или щедрого любовника, а как назойливого капризного подростка с повышенным либидо.

Это немного злило, но в большей степени вызывало желание доказать, что он надёжный, умный, сильный мужчина, на которого может опереться даже такая независимая женщина как Настя вер Фолент. Разгоралось огромное желание водрузить свой флаг над её неуступчивой крепостью.

С радостью он взялся за уроки фехтования и, к удивлению, отметил, что его ученица весьма талантлива и быстро делает успехи, а физическим подготовлена даже получше него. Больше того — обладает столь невероятными приёмами борьбы и кулачного боя, что, несмотря на женственность и внешнюю хрупкость, без труда может победить даже не одного, не двух, а возможно и трёх подготовленных мужчин. Великолепно умеет метать ножи и топорики.

Со временем он влился в их с сестрой занятия, причём был там вовсе не первым. А когда его злобные фурии повергали настоящими бесчеловечным пыткам под названием «растяжка» он не всегда мог сдержать крик боли и пару раз даже невольно выступившие слёзы.

Троица стала проводить больше времени вместе, он с огромным интересом слушал рассказы сестры и Насти о том потрясающем мире, откуда она пришла.

Джером замечал, как загорались глаза Милодоры, когда сестра вспоминала дни, проведённые там. И какая порой печаль появлялась в них, особенно когда вспоминала какого-то погибшего воина Станислава, спасшего их ценой своей жизни. Это говорило о многом.

Принцесса королевской крови, для которой доступны все блага лучшего дворца столицы, лучшие маги и артефакты — с тоской вспоминала комфорт и уют маленького жилища какого-то младшего офицера-наёмника!!

Как восхищённо описывала огромные города с невероятно высокими домами, залитые особым, не магическим светом улицы, их идеальную чистоту.

Говорила про летающих, плавающих, мчащихся с немыслимой скоростью железных монстров. А когда заходил разговор о том, как она сама управляла такой самоходной повозкой, во что принц не мог никак поверить, то и вовсе едва не пускала слезинку.

В общем, постепенно, сам того не замечая принц проникся к девушке из иного мира совершенно новым для себя чувством. И это не любовь, ну по крайней мере не та, какую он всякий раз себе представлял, добиваясь очередной дамы сердца. Это чувство уважения и даже где-то превосходства над ним, принцем крови простой молодой женщины, вчерашней простолюдинки. Это было немыслимо и невозможно, однако так случилось.

— Так что за артефакт-то? — переспросил вынырнувший из своих раздумий принц.

— Ну… я не разобрала толком, — Настя немного смутилась, — он быстро так сказал… Что-то вроде «окобока» или «акабога», в общем какая-то тарабарщина.

— Окобока…

— Акабога…

Принц и принцесса повторили непонятную абракадабру, посмотрели друг на друга и пожали плечами. Ничего толкового на ум не пришло.

— Ну и что будем делать? — спросил Джером, — может сообщим отцу?

— Чтобы король над нами посмеялся? С такой информацией нам никто не поверит, у нас нет ничего, только мои домыслы. — Возразила привыкшая оперировать фактами Настя.

— Милорд Огастин очень нервно повёл себя, когда я спросил про сына и утверждал, что тот приболел. Уверен, он соврал, а значит ты точно права! — Заявил принц.

— Знаю, что права, но нам нужны факты, улики, свидетели.

— Тогда мы должны сами всё проверить и найти факты и улики, — предложила с радостным предвкушением приключений Милодора.

Принцесса вернулась домой другим человеком. Пройдённые испытания не сломили скромную, добрую девушку, а напротив, закалили, сделав её внутренний стержень вовсе несгибаемым, но при этом не озлобив и не превратив в циничную стерву.

Привычная с детства дворцовая жизнь в окружении фрейлин, светские развлечения и забавы, любимые раньше балы и приёмы — всё это теперь стало каким-то пресным, даже немного душным.

Милодоре не хватало опасных приключений, кипящего в крови адреналина, бешено колотящегося сердца. Но тут выплывала серьёзная проблема — едва ли принцессе позволят даже в малой степени рисковать собой. К тому же, с такими вольнолюбивыми желаниями в корне не соглашался Придворный этикет. А для особы королевской крови это не было пустым звуком.

Мила понимала — свободы, что была у неё в тех мирах здесь никто не даст, но она постарается отвоевать хоть какую-то её часть.

Спокойно обсудить план действий не удалось — постоянно кто-нибудь приглашал на танец принцессу или отвлекал светской беседой новоявленную графиню, а вернувшись они не могли застать Джерома, которого утаскивала куда-то очередная пассия.