Труды по истории Москвы

Сами подьячие, которые составляли канцелярию, подчиненную дьякам, делились обычно на «старых», «средних» и «молодых» подьячих. Иногда подьячие выделялись, получали право подписи на документах, и в этом случае назывались подьячими «с приписью». Подьячие представляли собой крупные фигуры. Слово «подьячий» не должно вас смущать. В XVII в. подьячий – крупное лицо. Это совсем не то, когда в XVIII–XIX вв. подьячими называли тех же канцеляристов, но только в презрительном тоне. Хотя, конечно, и для XVIII–XIX вв. эти канцеляристы имели важное значение.

Обычно приказы делились на столы. Например, Разрядный приказ делился на восемь столов. Стол ведал какой—нибудь значительной территорией или ему поручалась какая—нибудь определенная отрасль управления.

Надо сказать, что приказы были неоднородны. С одной стороны, были приказы такие, как Сибирский, Казанского дворца, Устюжской, Новгородской четвертей, которые ведали определенной территорией, а с другой стороны, существовали приказы, подобно Разрядному, Посольскому, которые ведали отдельной отраслью.

Существовали еще приказы такого характера, как Патриарший или Дворцовый, которые ведали особыми отраслями управления и землями.

Столы в отраслевых приказах ведали иногда определенной территорией. Так, в Разрядном приказе известны столы: Московский, Владимирский, Белгородский, Новгородский, Севский, Приказной, Денежный, Поместный.

Столы делились на повытья. Повытья охватывали только определенную часть территории, рассматриваемой в столе. Отсюда название, в XVII в. очень распространенное, – «повытчик», т. е. человек, который ведает определенной территорией.

Количество людей, сидевших в приказах, было различным – от одного десятка до 100 человек. А. В. Чернов, который изучает историю государственных учреждений, утверждает, что в Поместном приказе было до 900 человек.[976] Я этой цифре не очень доверяю.

Основная масса дьяков и подьячих были средними, нетитулованными, но некоторые из них очень часто выходили в разряд наипервейшей знати.

По настоящему своему значению думные дьяки представляли собой крупнейших лиц государства. В середине XVII в. был дьяк Посольского приказа М. Волошенинов. Шведский резидент в Москве в своем письме королеве его называет не иначе, как канцлером. Другой дьяк Посольского приказа Н. Чистой, убитый в Московское восстание 1648 г., был правой рукой боярина Бориса Ивановича Морозова, правившего государством в первые годы царствования Алексея Михайловича Романова.

Наряду с центральными приказами существовало большое количество приказных изб в городах. Иногда их называли съезжими избами. Приказные, или съезжие, избы представляли воеводскую канцелярию XVII в. Вопреки обычным представлениям о том, что в России XVII в. эти учреждения не были оформлены, мы можем прямо сказать, что приказные избы были настоящими канцеляриями. Споры о том, были ли приказные учреждения или нет, я слышал в своей молодости между самыми почтеннейшими профессорами Московского университета. Теперь они кажутся странными.

Тогда же совершенно серьезно спорили – настоящие это учреждения или не настоящие, потому что неизвестно, были ли там присутствия в такие—то дни или не были. Теперь мы знаем, что присутствия в съезжих избах были, но, конечно, несколько другого типа, чем в XX в.

Итак, приказные, или съезжие, избы представляли собой настоящие учреждения, которые в больших городах делились точно так же на столы, а в других городах – на повытья. Например, по смете 1655 г. в Псковской съезжей избе было четыре стола: Разрядный, Денежный, Поместный и Судный.[977]

Из этого перечня видно, что приказные избы уже делились по отраслям: Разрядный – значит военный; Денежный связан с доходами и расходами; Поместный связан с поместным землевладением, вотчинами; Судный разрешал различные судные дела. Общее количество подьячих было довольно значительным: их было 24 человека, не считая того, что еще существовало два дьяка, но дьяки сюда уже не входили, они шли по особой рубрике.

Такие города, как Псков, Новгород, Казань, Астрахань, Смоленск, имели обычно воеводу с одним или двумя товарищами и двух дьяков. Причем дьяки ставили себя очень высоко и большей частью служили дольше, чем воеводы. Я напомню вам о том, что в Пскове уже в XVI в. дьяки представляли собою людей, фактически правивших Псковской землей. И это вызвало, между прочим, даже у летописца очень ядовитое замечание. Он сказал, что, мол, после такого—то дьяка и был дьяк мудрый, и был дьяк честный, Господь милостив к своему созданию, а земля пуста.

По смете 1655 г. мы можем уследить, как резко различались подьячие даже по жалованью: «В Розрядном столе: 30 рублев – Володимер Самойлов, 8 рублев – Филип Емчужников, 5 рублев – Герасим Володимеров, по 4 рубли – Фадейко Савин, Ондрюшко Максимов, по 2 рубли – Стенка Федоров, Брошка Воинов».[978]

Перед вами разница между старыми, средними и молодыми подьячими. Старый подьячий Владимир Самойлов получал 30 рублей, а Брошка Воинов, молодой подьячий, – 2 рубля, в 15 раз меньше.