Тсалмот

Так, для сведения: будь мы драконлордами, мы бы встали, когда они вошли, однако для джарегов это порой обозначает угрозу или как минимум признак недоверия, так что мы остались сидеть. Старая волшебница опустилась на стул, остальные остались стоять. Я это воспринял как признак недоверия, но не слишком огорчился данному факту.

Заговорила, конечно, старуха.

— Чего ты хочешь?

Это вежливо? Нет, невежливо. Я посмотрел на всю эту стоящую компанию и решил вопрос грубости не поднимать.

— Леди Ширет? — проговорил я.

Она не восприняла это как вопрос, просто ожидая, что я еше скажу. Я, конечно, подозревал, что она и есть Ширет, но мог и ошибаться.

— Вы хотели видеть меня, вот я и пришел.

— Чего ты хочешь? — повторила она.

— Собственно, именно об этом я собирался спросить вас.

— Последний раз спрашиваю, выходец с Востока. Чего ты хочешь?

Ну ладно, пусть. Я сказал:

— Вы спрятали слезы Вирры у парня по имени Рыболов. Какую игру вы с ним затеяли?

Знаете, если вы хотите что — то узнать, просто спросите. Тогда вы, возможно, получите ответ. Так уж вышло, что в этом случае я его не получил, но мог, вот что я имею в виду. А так все они посмотрели на меня.

Я чувствовал, как Коти слева от меня словно свернулась спиральной змеей, но смотреть на нее не стал. Волшебнице я не понравился; как огорчительно, я как раз предпочитаю нравиться людям. Спустя два вздоха она проговорила:

— У вас десять секунд, чтобы убраться отсюда.

— Не возражаю, — ответил я. — Но сперва вам нужно кое — что мне дать.

— Мне не нужно ничего давать тебе.

— А я полагаю, нужно.

— Что?

— Причину выполнять ваши пожелания.

— Чувствовал когда — нибудь, как твое сердце взрывается прямо в груди?

Как в твоих жилах закипает кровь? Как твои ноги гниют и отваливаются прямо пока ты на них стоишь?

— Хвала Вирре, я сижу.

— Думаешь, ты крутой?

— О да, во всех смыслах. Прикрыт со всех сторон. Так что вам нужно?

— Думаешь, ты здесь в безопасности?

Я пожал плечами.

— Люди знают, где я. И если мы исчезнем, вам может стать неуютно. К чему вам неприятности с империей, ведь неприятности со мной — это гораздо проще и приятнее. А если вам вообще не нравятся неприятности, просто ответьте на мои вопросы, и я сразу уйду. Кстати, нас больше.

Повисло молчание, и я готов был поспорить на восемь сотен, что они переговариваются мысленно. Выражение лица старой волшебницы осталось прежним, но она чуть кивнула.

— Каков, — вопросила она, — твой интерес в этом деле?

— Рыболов мой друг.

— Нет.

Я улыбнулся.

— Ваша правда.

— Итак?

— Просто хочу получить немного совершенно безвредной информации, и все.

— Ты поймешь, — молвила волшебница, — если мы тебе ничего не скажем.

— Кое — что вы уже мне сказали.

— Разве?

— Если только вы не хотите убедить меня, что вы следите за мной достаточно плотно, чтобы знать, кто мои друзья, а я полагаю, что это не так — это значит, что вы следите за Рыболовом достаточно плотно, чтобы знать, кто его друзья. Это уже кое — что. Я просто хочу…

— Пожалуй, тебе стоит уйти. Сейчас же.

Я, конечно, нервничал еще сильнее, но ход был за мной. И я проговорил:

— То, над чем вы работаете — окупит ли это все те неприятности, которые я могу вам причинить?

— А зачем тебе это?

— Из чистой вредности.

— Не думаю, что ты представляешь собой серьезную угрозу, господин Талтош.

Я улыбнулся.

— Вы, выходцы с Востока, всегда недооцениваете, на что способно волшебство.

— А вы, драгаэряне, всегда недооцениваете, на что способно колдовство.

Она фыркнула. Презрительно, так это называется. Коти научила меня этому слову. Хотел бы и я презрительно фыркнуть в чей — нибудь адрес. Просто чтобы вот так вот сказать.

— Зачем, — вопросила она, — ты хочешь взвалить на себя вот это вот?

— Восемьсот золотых. Вернее, сейчас уже где — то восемьсот пятнадцать.

— Кто их тебе должен?

— Тут все сложно. В любом случае, если вы готовы их мне отдать, я тут же уйду.

— Не думаю.

— Не думаете, что уйду, или не думаете, что отдадите мне деньги?

— И то, и другое.

Я и не думал, что они мне заплатят. Но перед ответом волшебница сделала небольшую паузу, словно задумалась. Точно как в разговоре с Рыболовом, когда я спросил его, знает ли он, кто мог подсунуть ему тот камень. Я смотрел на волшебницу, ожидая, что будет дальше. Она казалась чертовски старой, но взгляд оставался острым, как, ну, всякие острые штуки. И пугающим. Ладно, очень пугающим.

«Босс! Заклинание!»

Старуха, которая то ли была Ширет, то ли не была, оставалась неподвижной и даже в лице не изменилась, но я был готов с самого начала, и начал двигаться в то же мгновение, как услышал мысленное предупреждение Лойоша.

Когда на вас нападают — неважно, физически, или волшебством, или даже словами, — вы реагируете еще до того, как решаете, как именно. Вы уходите с линии атаки, а возможно, контратакуете, а иногда просто замираете, пока мозги осознают ситуацию и скажут, что делать. Последний вариант, как правило, не лучший, но случается и такое.

Если вы ожидаете нападения, готовитесь к нему — это дает вам преимущество, потому что вы куда быстрее осознаете, что на вас напали, а также и потому, что уже подготовили правильную реакцию.