Царь Алексей Тишайший

Отрицательным фоном для дипломатических маневров послеандрусовского периода стал очередной провал на Украине. Едва получив возмещение за свои заслуги в боях прошлой войны, войско должно было снова собираться в поход. И ответственность за новый кризис легла на главу Малороссийского приказа боярина Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина. В Войске Запорожском среди старшины и казаков пошли разговоры о словах, якобы сказанных Ординым-Нащокиным: «На Дорошенко плевать» и «Малороссия не надобна». За долгие годы «витиеватых» взаимоотношений с Гетманством в Посольском, а затем Малороссийском приказах выработалась определенная линия поведения в общении с постоянно изменявшими присяге царю гетманами Войска Запорожского и их посланцами в Москве. Гетманам и казачьей старшине, начиная с Богдана Хмельницкого, нужна была безграничная свобода действий, а московскому правительству — союзники в начатой войне «за царскую честь» с Речью Посполитой. В Москве просто покупали лояльность гетманов и старшины за деньги и соболей («котов», как упрекали еще Хмеля), но при этом становились заложниками «качества» таких союзников, легко отказывавшихся от клятвы на верность и перекупавшихся другими покровителями. От первых «мартовских статей», утвержденных в 1654 году, ко вторым переяславским статьям 1659 года и московским 1665 года представления о «вечном подданстве» Войска Запорожского царю Алексею Михайловичу корректировались и изменялись, и не в сторону безусловного подтверждения казачьей вольницы. «Вина» в этом лежала и на гетманах-изменниках Иване Выговском и Юрии Хмельницком, выбиравших союз с врагами Московского царства — крымским ханом и королем Польши.

Последняя ставка московского правительства была сделана на пожалованного в 1665 году боярским чином гетмана Левобережья Ивана Брюховецкого. Он, конечно, много (и не бескорыстно) сделал для того, чтобы открыть дорогу к укреплению позиций царских воевод, сбору налогов на содержание Войска, но рассорился с высшим украинским духовенством, прямо призывая передать Киевскую митрополию из подчинения Константинопольскому патриархату Москве. Были у такого конфликта и земные причины — разорение монастырских владений; например, архимандрит Киево-Печерской лавры Иннокентий Гизель даже запретил упоминать имя гетмана Брюховецкого на монастырских службах. Города и мещане также должны были лавировать между гетманом и главой царской администрации на Украине киевским воеводой боярином Петром Васильевичем Шереметевым. Царские воеводы в Киеве и других городах, согласно договоренностям, не имели права вмешиваться в споры между казаками и местным населением; представителей царя Алексея Михайловича немедленно начинали обвинять в нарушении казачьих традиций и права суда казаков в войсковом кругу. Разобраться же в том, где были казаки, а где «показаченные» мещане и крестьяне, было невозможно, обещанный новый реестр Войска так и не был составлен. Кроме налаживания воеводского управления, надо было еще содержать гарнизоны царского войска в малороссийских городах^{643}

.

В отношениях с подчиненной царю Алексею Михайловичу Левобережной Украиной боярин Ордин-Нащокин следовал своему общему видению и приоритетам выстраивания союза с Речью Посполитой. Украина, как было уже понятно из отсутствия каких-либо представителей Брюховецкого на андрусовских переговорах, не рассматривалась как самостоятельный участник дипломатического процесса. Цели приведения в подданство и защиты Православия по обеим сторонам Днепра не менялись, но судьбу Украины, с точки зрения московской дипломатии, должны были решить в Варшаве и Москве. Гетмана Ивана Брюховецкого известили особым посольством стольника Ивана Телепнева о заключении Андрусовского перемирия^{644}, хотя это было совсем не то, на что рассчитывали «черкасы», желавшие быть одной из сторон этого договора. На фоне неразберихи со сборами податей на содержание царского войска в украинских городах и успешной борьбы с «ляхами» другого гетмана, Петра Дорошенко на Правобережье, жители Гетманства снова вышли из повиновения. Казакам старым и новым, чтобы избежать зачисления в податное население, выгоднее было уходить в Сечь, но их семьи, по описям населения Левобережной Украины, числились в «мужичьих», и с них требовали подати. Казаки переставали платить налоги и отказывались от подданства московскому царю.