Царь Алексей Тишайший

После расспроса Родиона Колуженина (Осипова) и Марка Львова 27 января 1671 года им была объявлена «сказка». Если кто-то и надеялся, что остававшиеся на Дону казаки не будут ни в чем обвинены, то это оказалось не так. От царя Алексея Михайловича были переданы многие упреки — прежде всего, в опоздании с присылкой грамот и станиц, что помешало послать царских людей на Царицын и предотвратить распространение воровства: «А нынешнее кровопролитие учинилось все вашим нерадением». По таким «винам» казаки объявлялись «чюжи его государской милости и жалованья». Единственное, чем могли вернуть казаки царское расположение, — доставить в Москву братьев Степана и Фрола Разиных. То было еще одно следствие разинской войны — история вольного Дона завершалась, начиналась история казаков — государевых слуг.

12 марта 1671 года в первую неделю Великого поста — «еже нарицаетца Православная» — состоялось символичное действо «соборного» объявления анафемы Разину и его атаманам. Оно происходило «на площади у Соборныя церкви за алтарями». Церковный суд шел впереди светского, ставя Разина в один ряд с Лжедмитрием, Тимошкой Анкудиновым, нераскаявшимися сторонниками «старой веры» и другими врагами церкви. Если доверять официальным сведениям «Выписи» Разрядного приказа, «совет» об анафемствовании Разина предложил царю Алексею Михайловичу патриарх Иоасаф, хотя, как уже было показано, с момента объявления разинской войны это была еще и война с «врагом креста Христова». Царь Алексей Михайлович, «советуясь» с патриархом и Освященным собором, говорил, «что по многому долготерпению Божию вор Стенька от злобы своей не престал и на святую церковь воююет тайно и явно и православных християн тщитца погубляти пуще прежняго». Свидетельствовало об этом и приехавшее донское посольство, поэтому царь «тому вору болыпи того терпеть не изволяет». Патриарх Иоасаф и члены Освященного собора, «яко едиными усты соборне того Стеньку и единомышленников ево проклята и от церкви отгнаша, чего они сами восхотели». В тексте анафемы, включенном в монастырские и церковные синодики, содержалось еще упоминание об «обругании» Разиным имени царевича Алексея Алексеевича. Теперь каждый год церковь должна была проклинать зачинателя братоубийственной войны: «на все государство Московское зломысленник, враг и крестопреступник, разбойник, душегубец, человекоубивец, кровопиец, новый вор и изменник донский козак Стенька Разин»^{709}

.

14 апреля 1671 года разбойничье счастье окончательно оставило атамана. В этот день, после недолгих боев, он был вынужден сдаться в Кагальнике другим донским казакам, сохранявшим присягу царю Алексею Михайловичу. В правительственной версии событий подчеркивалось, что Разина поймали его бывшие единомышленники. Но это было только общее обвинение всем донским казакам, потерявшим царское расположение: «…на Дону изыман и связан узами железными от донских казаков, которые обратились от злоб своих и по своему челобитью и прошению получили от Господа Бога милость и от великого государя отпущение вин своих». Казаки привезли Разина в Черкасский городок в пятницу предпоследней недели Великого поста, а уже после Пасхи, во вторник на Светлой неделе — 25 апреля, тронулись в путь в Москву, чтобы самим передать закованного в железные кандалы предводителя бунтовщиков царю Алексею Михайловичу.

Для этого снарядили целое посольство — 76 человек, поехавших в Москву вместе с прежним донским атаманом Корнилой Яковлевым и охранявших важных пленников. С собою они везли отписку нового атамана Войска Донского Логина Семенова «и всего Войска», поданную в Приказ Казанского дворца. В ней царя Алексея Михайловича извещали, как по царскому указу и грамоте «ходили мы, холопи твои, всем войском вверх по Дону до Кагальника городка для вора и изменника Стеньки Разина с товарыщи». Казакам пришлось сжечь Кагальник «со всеми куренями», разинскую старшину судили войсковым судом и «под страхом смертной казни» велели ей покинуть эти места и «селитца в ыном месте». Своих товарищей казаков, бывших с Разиным в Кагальнике «в осаде», явно пытались оправдать, говоря о их действиях «поневоле». Сначала Фролу Разину удалось вырваться и уйти вверх по Дону, но за ним была послана погоня на десяти стругах, и вскоре, как написано в отписке атамана Логина Семенова, «брата вора и изменника Стеньки Разина Фролка верховые атаманы и казаки, поймав, прислали, к нам к войску». И младшего Разина, сковав, как и брата, отослали в Москву. Атаман также отчитывался о продолжении действий по розыску и наказанию участников разинской войны: «Да для утверждения послали вверх по Дону покамест наш казачей присуд из своих низовых станиц». Впредь казаки обещались «служить» и «во всем твое государское повеление исполнять, сколько нам, холопем твоим, милосердый Бог помощи подаст».