Царь Алексей Тишайший

Литовский гетман Януш Радзивилл тоже не мог поддержать смоленский гарнизон из Орши. Но в этом он был виноват сам, так как не воспринимал всерьез угрозу царского похода. В июне 1654 года, когда царь Алексей Михайлович был уже на марше со своим войском, гетман по-прежнему не верил, что Смоленску что-нибудь угрожает. Он надменно отпускал шутки в письме смоленскому воеводе Филиппу Обуховичу из Орши 28 июня (18-го по старому стилю): «Москва едет на черепахе, надеюсь, что пойдут и по-рачьи». До последнего момента Радзивилл думал, что царь находится где-то за Вязьмой и не мыслит «о войне с Литвой»^{279}

. В то время как ему самому уже в июле 1654 года пришлось вступить в бой с московским войском, настигшим гетмана под Оршей. О беспечности и внутренних распрях в литовских войсках, лишенных помощи от короля, писал в частном письме один из виленских шляхтичей. Он нарисовал впечатляющую картину войны около Глубокого, «милях в 26 от Вилны», в том же июле 1654 года. Полученным известиям о том, что «москва близко от Глубокого», не поверили, пока не увидели выходящего из леса противника, после чего те, кто обязан был охранять город, прямо из-за стола, «бросив обед», вскочили на лошадей и ударились в бега. «Так то наша неурядица ведет ко злу! Каждый лезет в начальники…» — заключал шляхтич. Собранное в поветах ополчение дралось между собой, опустошая всё вокруг настолько, что «мужики молили Бога, чтобы пришла москва». В итоге уже в самом начале войны задумывались о судьбе Речи Посполитой: «Если такая монархия падет, то вследствие раздоров»^{280}

.

Царь Алексей Михайлович, беспрепятственно подойдя к Смоленску, хотел решить дело, по возможности, одним «приступом» и готовился к нему тщательно, собирая силы. В июле и первой половине августа город методично обстреливали из пушек, вокруг крепости рыли окопы и укрепления, вели подкопы и разведку слабых мест обороны. О масштабах приготовлений к осаде дает представление фрагмент царской переписки с оставшимся в Москве боярином князем Михаилом Петровичем Пронским, от которого требовали «наспех, великим поспешеньем» прислать к царю «в стан под Смоленск» в июле 1654 года: «двадцать тысяч денег золотых, сорок тысяч денег серебряных и золоченых, да денежные и ефимочные[4]

казны нового дела, ядер пушечных, рогатин, рогуляк железных, карабины с крюки, бумаги писчей, трубки жестяные и протазаны, которые не досланы»^{281}

. Царь явно готовился к раздаче наградных денег за Смоленское дело, но с их отправкой возникли сложности. Денежный и Английский дворы не успевали справиться с царским поручением, а ту казну, которую удалось привести под Смоленск, пришлось перемывать перед раздачей, чтобы избежать распространения в войске болезней из-за тревожных вестей о начале «морового поветрия» в Москве.

Главным условием успешной осады стала блокада Смоленска, чтобы город ниоткуда не мог получить подкреплений военной силой и продовольствием. 20 июля сразу несколько сеунщиков принесли весть из той части войска, которой командовал боярин князь Алексей Никитич Трубецкой. Его полки, двигаясь к Могилеву, «город Мстиславль приступом взяли и высекли». 24 июля пришли известия о новых успехах боярина Василия Петровича Шереметева, чьи полки после Полоцка отвоевали еще два города — Дисну и Друю. Царь сообщал сестрам подробности: «…и языки, и знамена, и литавры, и барабаны, и пушки поймали». К 25 июля под Смоленск пришли задержавшиеся в походе передовые «черкасы», царь пожаловал принять их на праздничном столе в честь именин его сестры Анны Михайловны.

Самым ожидаемым было известие о победе над гетманом Янушем Радзивиллом под Оршей. Царю донесли об этом 2 августа: «Божиею милостию, а его государевым счастием, город Оршу взяли, а гетман Радивил из Орши побежал». Правда, никакой битвы с гетманом, как можно было бы подумать, еще не было. По донесению боярина и воеводы князя Якова Куденетовича Черкасского, процитированному в «Книге сеунчей», гетман уклонился от большого сражения и «побежал из Орши в Литву наспех», не дожидаясь подхода московских войск. Полковые воеводы из армии князя Черкасского отправились за ним в поход, после чего встретились с гетманом в битве у Шклова 2(12) августа. Бой длился целый день, но победителя не выявил. Московские войска справились даже со знаменитой атакой крылатых польских гусар, но и войска гетмана сумели сохранить позиции. Этот день был особенно памятен современникам тем, что тогда произошло полное солнечное затмение, закрывшее солнце, по подсчетам астрономов, на 2 минуты 16 секунд. Природное явление могла трактовать в свою пользу как одна, так и другая сторона. Гетман Радзивилл отступил дальше от Шклова, поэтому у князя Черкасского появились все основания рапортовать о победе. 7 августа под Смоленск пришла победная весть^{282}; это означало, что город полностью остался без подкреплений и осажденным неоткуда ждать помощи. Наступало время решительных действий.