Царь грозной Руси

Увы, «избранная рада» была настроена совершенно иначе. И очень быстро осмелела. В болезни Иван Васильевич дал обет, если останется жив, совершить паломничество по святым местам. Но опять начались странности. Сильвестр и его товарищи с какой-то стати взялись настойчиво и упорно отговаривать царя. Он не согласился и в мае 1535 г. со всей семьей отправился в путь. Начал с Троице-Сергиева монастыря, посетил там престарелого св. Максима Грека. Но когда уже поехали дальше, Адашев и Курбский предприняли еще одну попытку остановить царя! Солгали, будто преподобный Максим передал через них страшное пророчество. Если Иван Васильевич не повернет назад, погибнет царевич Дмитрий. Государь прерывать поездку не стал. Добрались до Дмитрова, побывали в Николаево-Пешношском монастыре. Оттуда по рекам отплыли в Кирилло-Белозерскую обитель. И предсказание вдруг исполнилось… На одной из стоянок, поднимаясь по сходням в струг, кормилица каким-то образом уронила младенца в реку, он утонул.

Совпадение? Ох, не верится в такие совпадения! Что же это за кормилица, которая так небрежно держала царского сына? Если бы как следует прижимала к груди, упала бы вместе с ним, но не выронила. И почему те, кто был рядом, сразу не кинулись в реку за младенцем? Кстати, и в само «пророчество» позволительно не верить. Зачем стал бы св. Максим передавать столь деликатное предупреждение через Курбского и Адашева, если перед этим беседовал с царем и мог ему все сказать лично? Зато «пророчество» очень уж четко совпало с желаниями Сильвестра. Вот и возникает еще одна загадка. С какой стати священник, наставлявший царя в благочестии, препятствовал паломничеству?

Может быть, это объяснялось маршрутом поездки. В Николаево-Пешношском монастыре государь встретился с бывшим епископом Коломенским Вассианом Топорковым. Курбский в последующих работах очень уж сильно обхаял его. Обвинял, что именно Вассиан заронил в сердце Ивана IV семена «зла», научил его не держать советников «мудрее себя». Это, конечно, чепуха. Потому что после встречи со старцем государь, к сожалению, приближенных не сменил. Но Вассиан был племянником св. Иосифа Волоцкого, советником Василия III, а в монастырь его сослали Шуйские, когда захватили власть. Он очень многое мог рассказать государю об истинной политике его отца, о прежних оппозиционерах, еретиках.

Однако была и другая причина жутких «пророчеств». Ведь погиб не только Дмитрий. Как уже отмечалось, умерла первая дочь Ивана IV, Анна. И вторая, Мария, преставилась совсем крошкой. Но ее в реку не роняли. Она была отравлена. Родители этого не знали и даже не заподозрили, это выяснилось лишь при современном химическом анализе останков [69, 83, 84]. А в переписке с Курбским Иван Грозный вспоминал — Сильвестр использовал эти факты, убеждая царя, будто над его родом тяготеет проклятие [37]. Государь начал выходить из повиновения советникам, вести себя самостоятельно. Вот и требовалось запугать его, как это получилось в 1547 г. Деморализовать, задавить, чтобы он комплексовал, выискивал за собой грехи, и можно было восстановить полную власть над ним.

Но нет, на этот раз сломать государя не удалось. И Анастасию тоже. Авторы плана не учли их великую любовь. Они были едины, и они вместе, поддерживая друг друга, перенесли удар. Стойкость царя и царицы просто поражает. Вы только представьте себе состояние совсем молодых супругов (Ивану было 22 года!), теряющих детей одного за другим. Пару месяцев назад чуть не умер муж. Малютка сын принес столько радости — и его не стало… Но погиб не просто ребенок, погиб наследник. Значит, требовалось дать России нового. Невзирая ни на что! Отбросив и подавив свою беду, переживания, стрессы. Собрать волю и преодолеть. Трупик Дмитрия еще не был похоронен, а на обратном пути, в Переславле, остановились в крохотном монастыре св. Никиты Столпника, где жило всего 6 монахов. И здесь Иван и Анастасия зачали ребенка. Это было никак не легкомыслие, не бездумный порыв плоти, это был высший долг. В XVI в. менталитет русского человека очень отличался от нашего с вами, и такие вещи оценивали совсем иначе. Царь и царица уединились, приложившись к мощам св. Никиты, а в это время 6 монахов монастыря молились о даровании сына. Ради державы, ради будущего!

А едва вернувшись из паломничества, Иван Васильевич расстался с супругой, выехал в Коломну и встал во главе армии, ожидая нападения крымцев. Опять же, исполняя долг государя — никакая семейная трагедия не должна была и не могла помешать этому. И Анастасия свой долг исполнила. Долг преодолеть материнское горе, терпеть разлуки с супругом, волнения за него, выносить и родить наследника. Через 9 месяцев после смерти Дмитрия, 28 марта 1554 г., она принесла мужу и стране еще одного царевича, Ивана.