Царь и схимник

Мадам Ленорман оказалась права, ибо увлечение дамами стало одной из маленьких страстей будущего императора. Надо признать, семейная жизнь будущего венценосца почти сразу сложилась несчастливо. Заботливая бабушка в шестнадцать лет женила его на принцессе Баден-Баден Дурлах Луизе Марии Августе, которая при принятии православия получила имя Елизаветы Алексеевны. Четырнадцатилетняя принцесса и красавец цесаревич казались на вид такой изумительной парой, что Екатерина Великая уверилась в будущем благополучии этой семьи.

Молодая принцесса была нежной, хрупкой, даже какой-то воздушной. Робость и очаровательная женская неуверенность сочетались в ней с большой душевной восприимчивостью. Она оказалась в меру умна, но склад ее ума был окрашен мечтательностью и фантастическим романтизмом. Вероятно, она создала себе какой-то воображаемый мир, и все, что происходило в мире настоящем, воспринималось ей в сравнении с выдуманным, а потому характер принцессы стал капризен. Собственно, у юного цесаревича сложился почти такой же нрав, так что будущая императрица во многом походила на супруга.

– Это же истинные Амур и Психея! – воскликнула Екатерина, любуясь молодой парой, которая должна была по всем параметрам идеально подходить друг другу.

Но человек предполагает, а Бог располагает, как говорили издавна на Руси. Юной «Психее» – великой княгине с лицом испуганной птицы, задумчивой и страстной – нужна была любовь и постоянное внимание со стороны своей половины. Она желала огромной как мир нежности, полета и понимания в чутком и близком сердце. А юный супруг зачастую вел себя как мальчишка, дурачился, либо совсем не замечал ее.

Особенно гадкое невнимание его проявлялось при возвращении из Гатчины, где цесаревич муштровал солдат и уставал настолько, что едва стоял на ногах. Это она еще смогла бы перенести, но наутро, едва выспавшись, Александр снова спешил в кордегардию, а Елизавете не терпелось поскорее обрести свое женское счастье. И она, довольно рано разочаровавшись в способностях мужа, решила искать женского счастья на стороне.

Когда цесаревичу стали известны интересы его молодой жены, он попытался сдержать в себе яростные потоки гнева. Спасли давние уроки лавирования меж бурными волнами царского существования. Он на несколько недель укрылся у отца в Гатчине, и весь свой гнев срывал на солдатах. Об увлечениях Елизаветы Алексеевны цесаревичу и потом докладывали много раз, но он так и не понял, любила ли она кого-нибудь из своих фаворитов по-настоящему? Во всяком случае, один из них чуть не попал в Сибирь.

Поначалу за великой княгиней ухлестывал бывший любовник Екатерины, так называемый экс-фаворит Петр Зубов. Следующим в очереди стоял его лучший друг, князь Адам Чарторыйский. Собственно, цесаревич не предполагал, что отношения меж его женой и князем выйдут за рамки дозволенного, потому что графиня Головина не замедлила доложить, как Елизавета призналась ей однажды:

– Мне приятнее быть одной, нежели вдвоем с князем Чарторыйским ужинать. Намедни князь заснул на диване. Я убежала к себе. И вот я со своими мыслями, которые вовсе не веселы…

Чарторыйский оставался при дворе Павла Петровича еще со времен Екатерины и, вероятно, чувствовал себя неуязвимым. Вкрадчивый польский вельможа, покоряя сердце жены наследника престола, тем самым прокладывал себе путь к власти. Сначала Александр был отнюдь не против того, чтобы князь развлекал Елизавету великосветскими разговорами, но, вероятно, наступил момент, когда спасаясь от своих невеселых мыслей, та стала прислушиваться к словоизлияниям князя и в скором времени забеременела.

Александр удивился, поскольку несколько месяцев уже не притрагивался к молодой жене. Об этом тут же узнал и царь Павел Петрович, а когда родилась девочка, тот хотел было сослать Адама Чарторыйского в Сибирь. Александр сам долго уговаривал отца не применять к незадачливому любовнику великой княгини таких жестких мер. Павел с трудом согласился на полумеру, отправив князя посланником к сардинскому двору, а первая дочь Елизаветы через год скончалась.

Но это было только начало. Вскоре Александру стало известно о новом романе великой княгини – с молодым офицером Алексеем Охотниковым. Казалось, Елизавета наконец-то отыскала свою настоящую любовь и ни от кого этого не скрывала. Бурный роман будущей царицы закончился рождением второй дочери, которая также скончалась в младенчестве.

Охотников закончил свою жизнь трагически: как-то вечером, выходя из театра, он был заколот кинжалом. На могиле человека, которого любила больше жизни, Елизавета воздвигла памятник, изображающий молодую женщину в слезах у дуба, расколотого молнией.

Александр и Елизавета не нашли путей сближения и понимания, а потому судьбы у них начали слагаться по-разному.