Царь с Востока

Романов посмотрел на матушку свою, сидевшую рядом и не проронившую до сих пор ни слова. Мария Ильинична краем платочка утирала уголки глаз, а заметив взгляд сына, попыталась улыбнуться, неслышно прошептав:

- Всё будет хорошо...

Раним утром следующего дня небольшой пароход, толкая полную груза баржу, покинул причал у лесного посёлка и направился на северо-запад, к Владиангарску. Там посольство пересело на более вместительное судно, а кроме того, на борт были приняты несколько человек из консульства Руси, недавно учреждённого в пограничной крепости по просьбе ангарских властей. Сейчас же эти служилые люди по указу дьяка Семёна Румянцева, посла Руси в Ангарске, должны были описать поездку возможного наследника в Москву для составления отчёта самому императору. Исполняли приказ сей они справно уже во Владиангарске и старались не оставлять Владимира одного, подмечая каждую мелочь. Но ретивых служак быстро охолонил Грауль, то и дело оттесняя их от Романова после посадки. Владимир же, прощаясь с ангарскою землёй долго стоял на корме парохода, покуда последние строения Владиангарска не скрылись в туманной дымке, что стелилась водной глади широкой реки. Впереди была первая остановка - Енисейск. Местные воеводы постарались на славу: беспрерывный колокольный звон и пушечные залпы встречали приближающийся пароход. А на берег высыпали почитай что все здешние обитатели, за исключением тех, что были в дальних походах. Пристань, на которой наследника ожидали воеводы, купцы, представители крестьян, духовенства, а также племён, обитавших в Енисейском крае, была затейливо украшена разноцветными лентами и цветами. Красноярск оказал не менее пышный приём - разросшееся за последние несколько лет острожное поселение превратилось в настоящий город со множеством дворов и церквей, внутри которого даже появились три слободки: литовская, немецкая да кашубская. Город стал играть весьма заметную роль в регионе, и никто из воинственных соседей более не смел и замыслить столь привычный ранее набег даже на небольшие деревеньки близ Красноярска - ибо знал, ответ будет неотвратим и жесток. Тут посольство остановилось на суточный отдых, отчего красноярцы гуляли всю ночь, празднество продолжилось и после отбытия парохода к Ижульскому городку. Ачинск, Томск, Тара, Тобольск - города сменялись один за другим, но везде посольство наследника ждал самый радушный приём и обильное угощение. А от подарков воевод и купцов каюта Романова напоминала какой-то музей - на столе, на полу, вдоль стен были наставлены блюда, солонки, фигурки из кости мамонта да прочая утварь, великолепно исполненная настоящими мастерами. Владимир мастерски играл свою роль - он радушно и искренне приветствовал встречавших его людей - и воевод, и купцов, не забывая привечать и простой люд, крестьян. Говорил с крестьянскими детишками, одаривая их гостинцами.

В феврале посольство достигло Нижнего Новгорода, где остановилось на две недели, дожидаясь из столицы посланцев императора. Ангарский Двор гудел словно улей, каждый день принимая депутации не только нижегородцев, но и тех, кто преодолел заснеженные просторы среднего Поволжья, чтобы увидеть наследника. Сегодня после обеда первыми аудиенцию получили представители семейства ярославского купца Зубчанинова, прибывшего в Нижний из-за успеха Назарьевых, кои нежданно получили от ангарцев немало злата на поправку дел. Слух о том множился и обрастали всяческими подробностями с тех пор, как Назарьевы выбрались из долговой петли, сумев закончить строительство каменной крепости на берегу Яика да торжественно отдав ключи от неё самому императору. Кроме того, глава семейства Назарьевых, ныне находящийся в сибирских пределах, бают, золота гребёт под себя немерянно. Не все тем слухам верили, но те, кто верил, ринулись в Сибирь, на великую удачу уповая.

Возок ярославца заехав на двор, остановился у широкой лестницы приёмного терема, где обычно встречали гостей. Владимир вышел навстречу купцу, приветствуя его, словно боярина какого, отчего ярославец явственно смутился. Ангарцы, стоявшие на крыльце поодаль, переглянулись.

- Сдаётся мне, Никите Ивановичу придётся принять его, как родного, - проговорил Егор Бекетов, наблюдая со стороны за разговором Романова с купцом Алексеем Зубчаниновым, раскрасневшимся на морозе от великого волнения.

- А то, - хмыкнул в заиндевевшие усы Грауль, подмигнув Егору. - В народе молва уже идёт не хуже наших радийных передач. К весне, глядишь, и в европах прознают.

- Грамотки? - кивнул Бекетов. - Те, что в университетской типографии печатали?

- Они самые, - подтвердил Павел. - Но то печатали образцы, а на Эзеле сделаем их превеликое множество.

- А Никита Иванович не осерчает, узнав, что мы грамотки про Владимира по Руси рассылаем? - осторожно произнёс Егор.

- А шут его знает, - проговорил Грауль, флегматично пожав плечами. - Он сам про наследника вопрос поднял, сам и пригласил его в Москву...