Царь славян

Накапливая фонды Исторического Музея, И.Е. Забелин столкнулся со следующим любопытным обстоятельством. А.А. Формозов так кратко характеризует ситуацию: «В земле при раскопках удаётся обнаружить древности каменного, бронзового, начала железного века. А ВОТ ПРЕДМЕТЫ XIV, XV, XVI, XVII СТОЛЕТИЙ ОТЫСКАТЬ ЗНАЧИТЕЛЬНО ТРУДНЕЕ. Что-то осело в царской сокровищнице — Оружейной палате, что-то хранилось в церквах, что-то исчезло бесследно. Забелин был специалистом именно по этому периоду русской истории… О пополнении этой части коллекции он в первую очередь и думал» [56], с. 705.

Здесь нам приоткрылся многозначительный факт — странный провал в археологических данных из истории Руси эпохи XIV–XVII веков. Как мы теперь понимаем, дело, скорее всего, в том, что большинство материальных следов Великой = «Монгольской» Империи долго и целенаправленно уничтожалось в эпоху Романовых, чтобы вытереть из памяти даже сам факт существования Империи. А то, что уничтожить не успели или не смогли, искусственно отодвинули в глубокую древность. В итоге возник зияющий археологический провал как раз «на месте Империи». Но благодаря самоотверженной деятельности И.Е. Забелина на посту руководителя Исторического музея, многое из остатков материальной истории Руси-Орды всё-таки удалось спасти от забвения и разрушения. А.А. Формозов сообщает: «Итоги собирательской работы музея за те годы, когда им руководил Забелин, поразительны. В 1886 году там было всего 1500 единиц хранения, в 1908 — уже сотни тысяч» [56], с.708.

В последний период своей жизни И.Е. Забелин много работал над историей Москвы. «Отныне Забелину были открыты все архивы. Оберпрокурор Святейшего синода К.П. Победоносцев… дал ему в 1882 году своего рода мандат, разрешение копировать и публиковать любые документы из архивов духовного ведомства Москвы. Всем настоятелям монастырей и приходских церквей города предписывалось помогать учёному» [56], с. 724. В это время И.Е. Забелин стал печататься значительно реже, как бы замкнулся в себе. Может быть, какой-то отпечаток наложили волны осуждений и издевательств, прокатившиеся по нему после публикации «Истории русской жизни».

Обнаруживаемые им архивные материалы оседали в его записях и фондах Исторического Музея. Трудно сказать, что именно он «раскопал» в эти годы. Но, уже представляя его мировоззрение и научную дотошность, можно смело предполагать, что архивы И.Е. Забелина, если они вообще уцелели, хранят (хранили?) много интересного для истории Руси. Во всяком случае доподлинно известно, что богатый архив Донского монастыря «с актами от 1562 до 1783 года перешёл в личное собрание Забелина, а уже оттуда, после его смерти, — в Исторический музей… Обследовал И.Е. Забелин и архивы различных гражданских ведомств: Главного магистрата, Московской сенатской конторы, Полицмейстерской канцелярии, Камерколлегии, Каменного приказа, Губернской канцелярии, Канцелярии конфискаций. В 1891 году он спас предназначенный к сожжению архив Московской управы благочиния (полицейского управления), достаточно важный для истории города» [56], с. 724–725.

Вот ещё один интересный штрих: «В конце 1940-х годов сотрудники Государственного исторического музея под руководством профессора Николая Леонидовича Рубинштейна подготовили к печати второй том забелинской „Истории Москвы“ (ранее не публиковавшийся — Авт.). Были уже гранки, но сверху набор приказали рассыпать (!? — Авт.

). Специалисты ПО-ПРЕЖНЕМУ ПОЛЬЗУЮТСЯ РУКОПИСЬЮ, НАХОДЯЩЕЙСЯ В АРХИВЕ МУЗЕЯ, и каждый раз извлекают из неё немало ценного. В итоге обширный замысел (И.Е. Забелина — Авт.) „Историко-археологического и статистического описания Москвы“ полностью воплощён в жизнь не был» [56], с. 738–739. «Продолжение „Истории Москвы“ ТАК И ОСТАЛОСЬ В РУКОПИСИ» [56], с. 738. Оно было издано лишь в 2003 году (да и то непонятно — полностью ли).

Всё это выглядит чрезвычайно странно, даже подозрительно. Ведь после указанной попытки 1940-х годов до наших дней прошло более чем полстолетия. Неужели за эти десятилетия всё никак не удавалось полностью издать труды Забелина? Были и есть непреодолимые препятствия? Может быть, в его трудах имеются архивно-археологические сведения из русской истории, которые цензоры-историки считают опасным выносить на белый свет, на суд широкой научной общественности? Потому и предпочитают втихомолку пользоваться рукописями, находящимися в архиве музея, дабы самим и бесконтрольно извлекать из них лишь то, что кажется подходящим. А всё остальное, противоречащее, — тайком и поглубже задвигать в тишину хранилища. Во всяком случае трудно подобрать иное объяснение, — почему на протяжении ОКОЛО СОТНИ ЛЕТ после смерти замечательного историка И.Е. Забелина его труды всё «никак не удаётся» извлечь из архива и полностью опубликовать, без купюр.