Царица амазонок

Лишь однажды я бывала на здешних раскопках, в тот самый солнечный день десять лет назад, вместе с Ребеккой. И что самое интересное, именно я тогда страстно стремилась увидеть это место. Из-за бабули я уже давно решила, что буду заниматься древней историей, и даже представляла себя чем-то вроде эксперта по культуре бронзового века.

И вот, вооруженные полудюжиной книг и одной бутылкой воды на двоих, мы с Ребеккой провели множество часов, изучая фундамент дворца, восхищаясь восстановленными царскими палатами и находками из подземных хранилищ. Презрительно фыркая в сторону туристов, которые бегали туда-сюда, прикрывая глаза от солнца путеводителями, мы не спеша обошли по периметру всю площадь раскопок, полные решимости в должной мере оценить гигантские размеры первоначального строения. Мы даже подумывали о том, чтобы спрятаться где-нибудь и дождаться, когда дворец закроется на ночь, чтобы увидеть руины в лунном свете.

– Богом клянусь, – сказала тогда Ребекка, в задумчивости покидая территорию раскопок после того, как охранники заперли за нами металлические ворота, – мы сюда вернемся и проведем здесь ночь, даже если это будет стоить нам жизни.

И вот теперь, когда я стояла у окна гостевой комнаты, вглядываясь в туман, те радостные, солнечные дни казались мне такими далекими…

– Просто, – сказала я, наконец осознав, что Ребекка все еще ждет каких-то объяснений, – однажды я получила его по почте. Наверное, бабуля всегда хотела, чтобы он достался мне.

Ребекка была так поражена, что резко встала:

– Поверить не могу, что ты мне об этом не рассказала! Но почему ты… Как она…

– Бекки, – начала я и внезапно ощутила всю навалившуюся на меня усталость; я ведь почти не спала накануне ночью, а уже столько всего произошло – тот ужас в Алжире, долгая дорога до Джербы, потрясение от новой встречи с Ником… – Давай не будем прямо сейчас об этом говорить. Лучше расскажи мне о той глиняной табличке. Ты сделала снимок?

Ребекка схватилась руками за голову, как будто смена темы причинила ей физическую боль. Потом отошла в сторону, чтобы открыть свой ноутбук, и показала мне несколько фотографий какого-то круглого предмета:

– Вот. Более четких снимков не получилось.

Я всмотрелась в экран, но не смогла даже понять, похожи ли символы на диске на бабушкино письмо.

– Да, ты права. Это бесполезно. А где сама табличка?

– Я не уверена, что это вообще хорошая идея… – поморщилась подруга.

– Бекки! Я только что перелетела через Средиземное море…

– Знаю! – Она раздраженно взмахнула руками. – Хорошо. Дело вот в чем… Я знаю, знаю, ты мне говорила, что не надо этого делать, но…

– Ты показала мистеру Телемакосу фотографию мистера Людвига?

Вообще-то, это не было вопросом. При всей ее профессиональной честности Ребекка была просто не способна хранить какие-то тайны. Даже в детстве мне приходилось предотвращать ее встречи с моей матерью, когда мы замышляли какое-нибудь озорство, чтобы она не выболтала все наши планы в самый неподходящий момент. А став взрослой, я иной раз гадала, не была ли моя собственная склонность к скрытности защитной реакцией против абсолютной несдержанности моей подруги.

Что касается мистера Телемакоса, он был типичным представителем тех квазиакадемиков, которых я всеми силами старалась избегать. Ребекка, некогда подпавшая под его чары на университетском симпозиуме в Афинах, постоянно твердила мне, что этот греческий «оракул», как она его называла, ужасно хочет познакомиться со мной и, возможно, даже предложить участвовать в их проекте. Но до сих пор я не предпринимала никаких шагов к тому, чтобы встретиться с этим эксцентричным самоучкой, отчасти потому, что путешествие в Грецию было мне не по карману, а отчасти из-за того, что боялась: моя научная репутация может оказаться запятнанной, если мое имя свяжут с Телемакосом.

– Не вздумай связываться с этим шарлатаном, – сказала Катерина Кент, когда я поинтересовалась ее мнением. – У него нет никакого серьезного диплома, ни единой публикации… Он же просто школьный учитель, черт побери!

Но Ребекка, при всей ее одержимости академической точностью, отрицала любые домыслы на его счет. Мистер Телемакос стал для нее чем-то вроде добродушного дядюшки, какого она никогда не имела, и – я была в этом уверена – весьма благожелательным слушателем ее обильных сплетен.

– Да, я отправила ему снимок по электронной почте. – Ребекка не проявила даже намека на раскаяние, наоборот, вид у нее был определенно победоносный. – И ты должна поблагодарить меня за это! Если бы не мистер Телемакос, я бы никогда и не узнала, что здесь нашли такой диск. Говорю же тебе: этот человек помнит абсолютно все! Он сразу определил, что надписи на твоем снимке идентичны символам на диске в нашем хранилище… А ведь он видел эту табличку всего один раз, двадцать лет назад! Ужасно круто. Тут только одна проблема… – Ребекка взглянула на наручные часы и поморщилась. – Руководитель раскопок не должен об этом знать, а он возвращается завтра утром.

– А почему ему нельзя знать?

Ребекка прищурилась: