Царица Армянская

— Славься, наш царевич Каранни!.. — кричали люди и лили священную воду под колесницу Каранни, на его воинов…

Город-крепость Нахичеван торжественно встретил престолонаследника. Каранни прежде всего проследовал в храм, чтобы принести бычков в жертву реке Дзюнакан, протекающей вдоль города. Собралось очень много народу. Жрецы стали освящать воду, хлеб.

— Много, безмерно много жрецов в твоем краю! — заметил Каранни Артит Арару.

Ночь царевич провел в шатре неподалеку от храма. Проснувшись с рассветом, он выразил желание посмотреть знаменитые изделия местных ткачей. Артит Арар попытался отговорить его:

— Там дым и смрад. Это не доставит тебе удовольствия, божественный. В мастерских очень тяжелый дух…

— Если доставляет удовольствие носить одежды из тончайших тканей, производимых только здесь, в Нахичеване, в городе нашего всеславного прародителя Гайка, то дым и смрад этих мастерских тоже надо принимать как должное. Идем.

Нахичеван — город глинобитный, расположен на равнине, но весь обнесен сильно укрепленной крепостной стеной, сооруженной еще самим Гайком. Огромные камни искусно пригнаны один к одному.

Мастерские располагались на окраине города. Едва Каранни там появился, надсмотрщик словно голову потерял. Царевич вошел в помещение, где скручивали в рулоны уже готовые ткани. Мастера и подручные кинулись наземь. Они все были в краске, лица бескровные, изможденные.

— Рабы пусть выйдут, а мастера поднимитесь, — сказал Каранни и, подойдя поближе, потрогал еще горячую ткань, на которой проступал чуть видный, тонкий рисунок. — Вы сами создаете эти узоры?

— Сами, — несмело проговорил в ответ старший мастер.

— А что они означают?

— Не знаю, как объяснить, — смутился мастер. — Вот эта волнистая линия, она как символ воды, государь наш… А эти звездочки вроде бы наше небо. Круг-колесо — жизнь и смерть, смерть и воскресение…

Каранни вспомнил, что видел в Тавруберане точно так же расписанную гату[13]

.

Здесь он с удивлением наблюдал и то, как готовят необыкновенную по яркости красную краску из знаменитого вордан кармира. Собирают этих червячков на берегу Ерасха в камышовых зарослях. И тут вспомнилось еще и то, что египетская царица часто просит у них именно эту краску. Остальные краски — зеленую, оранжевую и другие — готовят из местных растений…

Покидая красильню, Каранни обратился к старшему мастеру:

— Не мог бы ты подарить мне несколько человек из своих помощников, а то и из детей своих? Я тоже хочу начать в Куммахе изготовление тканей.

— Что ж, это возможно, государь наш, — охотно согласился мастер. — Мы ведь все твои подданные. Боги сотворили нас для того, чтобы мы верно служили царю. Желание твое будет исполнено.

Вечером Каранни пригласил старшего мастера к себе в шатер. И тут они порешили, сколько ткачей и с каким снаряжением следует отправить в Куммаху. Затем Каранни объявил старшему мастеру, что отныне он свободный человек и получает в свое владение нахичеванское побережье реки Дзюнакан.

После ночного осмотра крепостного ограждения Нахичевана Каранни один пришел к себе в шатер. И вдруг почувствовал какую-то опасность. Из-за полога высунулась маленькая головка с испуганными глазками. Каранни с трудом узнал одну из своих лазутчиц, жрицу-карлицу. Он тут же затолкал ее обратно за полог, сунул ей в руку сласти и нетерпеливо потребовал:

— Ешь и рассказывай, что принесла на хвосте.

Жрица накинулась на медовую коврижку.

— В Мецаморе живут три переодетых хеттских жреца.

— А что им там надо?

— Хотят выкрасть секрет, как делать бронзу, прекрасный царевич! А ты и вправду очень красив, божественный! — жадно давясь сластями, выпалила карлица. — Воры они, эти хетты, мой венценосный повелитель, властитель языка моего, но не тела. И староста Мецамора тоже вор. Хеттские жрецы подкупили его.

— Артит Арар в этом замешан?

— Нет, не замешан.

Каранни облегченно вздохнул. Это хорошо, что властитель Айраратской земли невиновен. И он вышел из шатра. Неподалеку стояли и разговаривали сыновья родоначальника Андзева и Артит Арар. Царевич поприветствовал их и сказал:

— Моя звезда показывает, что надо трогаться в путь.

Спустя три дня, уже миновав долины Шарура и Дуина, Каранни и все его войско подошли к крепостным стенам и башням Эребуни[14]. Это была резиденция Артита Арара. Еще издали, из-за стены, виднелись круглый купол храма бога Тейшеба и языки пламени священного огня.

День был на исходе, воины надеялись на отдых, но престолонаследник вдруг объявил, что он хочет вечернюю молитву совершить в Мецаморе.

И Артит Арара, и староста Эребуни, и вся местная знать почувствовали себя обиженными оттого, что престолонаследник не погостит у них. Но делать было нечего; проглотив обиду, им оставалось только утешать друг друга.

Прошли через мост, перекинутый над бурной рекой Ильдаруни, протекавшей у самой крепостной стены. По обоим концам мост венчали каменные изображения драконов. Прирезали пару телков и мясо оставили в жертву этим драконам, положив его прямо на них.