Царица Армянская

— Это не та, не та, которую я отдаю тебе! — закричала царица. — Она лишь похожа на ту, что должна стать жертвой, на ту жрицу, которую я послала за тобой. Ее принеси в жертву.

Кама Вараш оторопел.

— Однако, царица!..

— Говорю, не та! — оборвала его Мари-Луйс. — Забери всю ее одежду, обряди ту жрицу, что находится у тебя, пусть станет похожа на эту девицу!..

— Что ж, будь по-твоему! — неохотно согласился верховный жрец.

И он вышел, унося в охапке всю одежду девушки и даже венок и гирлянду из цветов, которыми она украсила себя, идучи к царице.

Мари-Луйс долго стояла над изголовьем обнаженной Нуар. Как же она хороша…

Мари-Луйс крикнула свою жрицу-врачевательницу.

— Приведи в чувство это невинное дитя. Выпила немного вина, видно, непривычно ей…

* * *

А в храме бога Шанта, тоже одурманенная, лже-Нуар без умолку хохотала, и хеттские жрецы тем временем готовили обряд жертвоприношения. Жрица покорно исполняла все, что от нее требовали. Она действительно была очень похожа на дочь медника Миная.

Вот ее подвели к жертвеннику для священного омовения. В воду подлили красного вина — это чтобы потом, когда прольется кровь жертвы, не очень было видно…

Кама Вараш, обратившись к жрецу-вершителю, спросил:

— Деяние сие с волею твоею сообразно?

— Сообразно! — ответил жрец-вершитель и сам еще подлил вина в воду.

Верховный жрец положил в рот лже-Нуар живого жучка, который должен вознести душу жертвы в небеса, открыть ей путь в пристанище богов.

Храмовые жрецы тянули ритуальные песнопения и били в барабаны. У жертвенника горели свечи. Вокруг восседающего на пьедестале идола с золоченой ветвью в руках ходили два жреца и воскуряли ладан. Из ниш на все происходящее взирали неживые головы быков и буйволов, лошадей и собак.

Лже-Нуар все смеялась и радовалась, пребывая под действием зелья.

— Люди, я супруга бога Шанта! — твердила она. — Удостоенная счастья, с небес гляжу на вас, горемык.

А дымная мгла вокруг нее все сгущалась, лики жрецов и идолов двоились, троились и скоро совсем исчезли с глаз.

Ее уложили на жертвенник, заложили руки за голову и связали их.

Кама Вараш принял протянутый ему меч, обмакнул в чашу с маслом и, трижды обойдя алтарь, вонзил его в грудь жертвы.

Дымная мгла поглотила все вокруг.

* * *

Рассвело.

С окрестных гор и лесов в Нерик вливаются ароматы росистых трав и дерев. Все стены, крыша, врата храма Шанта украшены цветами, ивовыми ветвями. Вокруг столпились хетты и армяне, плотно обступив все подходы к храму. Хеттские жрецы окрасили свои бритые головы кровью жертвы.

У Арванда Бихуни голова умащена, а лицо все окрашено кровью.

Девяносто девять армянских жрецов стоят справа от врат храма. Девять из них держат, перекинув через плечо, белых жертвенных овечек. Слева с такой же ношей выстроились жрецы-хетты.

Прорицатели, колдуны, знахари держатся особняком. На поставце у алтаря кружится каменный идол, изображающий бога Шанта. В белых его глазницах тоже кружатся — то исчезают, то вновь появляются — каменные зрачки.

Верховный жрец армян Арванд Бихуни, в сопровождении еще девяти жрецов, с горящей свечою в руках приблизился к жертвеннику, девять раз обошел его вокруг, после чего собственноручно заколол у подножия идола всех жертвенных овечек. Затем к нему подошел верховный жрец хеттов Кама Вараш.

Арваид Бихуни шепнул ему на ухо:

— Голову принесенной в жертву девушки из храма не выноси.

— Невозможно! — так же шепотом ответил Кама Вараш. — Жертвоприношение не будет считаться исполненным. Голову жертвы надо вынести и всем показать. Это полагается по обряду.

— Так ведь узнают? — испуганно сказал Арванд Бихуни. — Все может обернуться большим скандалом.

— Ничего нельзя поделать. А ты, если хочешь, можешь уйти, пока не поздно. Мне ваши люди не страшны, я готов им противостоять.

Прибыла Мари-Луйс. Вид у нее был мрачный и озабоченный. Ее сопровождали Таги-Усак, властитель Нерика с шестью своими братьями, с женой и дочерьми и двенадцать рабов.

На крыше храма появился жрец-хетт. Вознося молитву и размахивая окровавленной женской сорочкой, наброшенной на палицу, он громогласно возопил:

— Жертвоприношение свершилось! Исполнена воля бога Шанта!

Толпа на площади на миг словно онемела. Затем начали раздаваться отдельные голоса:

— А жертва подобающая?..

— Все свершилось по канону?..

Царицу забил озноб. Жрица была такая юная и такая кроткая, услужливая! Вспомнилось, как сияли ее глаза…

Окровавленная сорочка развевалась на ветру.

— А хетты, кажется, несмотря ни на что, принесли в жертву человека, великая царица? — проговорил Таги-Усак.

— Пусть тебе не кажется! — взъярилась Мари-Луйс. — Это был белый теленок. Я знаю!.. Белый и чистый. Боги приемлют только чистую жертву!..

Кама Вараш воздел руки к небу и заголосил:

— О бог Шант! Покровитель и благодетель наш! Угодное тебе свершилось! Вот!.. — и он поднял над собой голову принесенной в жертву девушки. — Вот, прими, наш бог!..

Мари-Луйс снова прошибло ознобом. Но душа невольно всколыхнулась торжествующей злобой. Забыв все, что двигало ею до этой минуты, она вскричала:

— Смотрите, армяне! Хетты принесли в жертву человека!.. Человека!..