Царица воинов

- Я сама скажу! - воительница выступила вперёд, разъярившись, как в битве. - Скажу, если у нас нет больше никаких забот! Если мы не должны бороться с врагом, который только что разгромил Гомфы и подверг город страшному разорению, если не должны сражаться за Фессалию и всю Элладу! Говорите, судебные тяжбы друг с другом важнее всего этого?! Ладно, тогда я буду защищаться, если на мою сторону не встанет никто из тех, кого я спасла и кому помогла в последнее время! Виновна - вот мой ответ! Виновна в том, что не смирилась, когда враги пришли на нашу землю, что стала сражаться, используя все методы, что пыталась освободить людей, уже забывших свободу! Виновна в том, что желала видеть города, управляющиеся своим народом, что не хотела терпеть тиранию, не хотела смотреть на то, как немногие пожирают собственных братьев, и целые области скуплены несколькими богачами! Виновна в том, что хотела жить по заветам предков и героев в наше поганое время, где уютно чувствуют себя лишь ублюдки и те, кто забился по углам, добровольно обратившись в рабство! Виновна, сами видите! Выдайте же мне заслуженное наказание!

- Речи мятежницы! - заорал Ификрат. - Это ли не явное свидетельство её презрения ко всем нам?! Пойдем же к Помпею и обвиним её всем собранием!

- Заткни пасть, собака, пока я не разрубил тебя на куски! - ответил ему какой-то воин из толпы. Сотни людей вскочили, потрясая оружием, их крики слились в единый гул, и облечённые властью почувствовали себя неуютно. Перевес на стороне Зены был очевиден, видевшие её подвиги эллины поддержали воительницу, и недоброжелателям пришлось отступить. Это сражение было выиграно, однако долго ещё лагерь союзников бурлил страстями, успокоившись лишь к вечеру.

Между тем, хотя основные события замерли, война требовала внимания к себе. Борьбу за Фессалию командование помпеянцев считало важным делом, и поэтому направляло конные и пешие отряды в рейды по области. Такая операция была назначена и для людей Зены. Рано утром она собрала командиров десятков, дабы объяснить им ситуацию и план действий.

- Дело важное, надеюсь? - спросил Александр, разглядывая карту Фессалии и соседних областей.

- Весьма. Я просила направить нас не просто на патрулирование какой-нибудь пустоши, но для решения конкретной задачи. И дело такое нашлось, - ответила воительница. - Впрочем, оно может быть опасным.

- Это и хорошо, - кивнул юноша.

- Так, о чём речь? - подняла брови Габриэль.

- Вы знаете, что есть два сильных человека в Фессалии. Гегесарет поддерживает Помпея, однако второй, Петрей, стоит за Цезаря и даже направляет доходы со своих земель на содержание его армии. Этот ублюдок вносит немалую смуту, особенно сейчас, когда многие города оказались во власти врага, пусть и не по своей воле. Мы полагаем, что показательная казнь этого предателя послужит ободрением для наших друзей и устрашит наших противников. Получены сведения, что Петрей сейчас находится в Метрополисе, и мы сможем совершить внезапное нападение на него, если скрытно подойдём у городу.

- Звучит неплохо, - кивнул Александр.

- Идти надо пешими, ибо предстоит бой в тесных кварталах. Я возьму всех "мстителей", присоединим к ним и пару десятков македонцев, чтобы получить сто десять человек. Такая численность необходима, прежде всего, для окружения возможного укрытия врага, ибо нам нельзя его упустить, к тому же, мы не знаем, сколько там будет противников. Выступим ночью, чтобы достигнуть цели к рассвету, и утром атакуем, потом же придётся с максимальной скоростью уходить. На обратном пути нас прикроет отряд конных фракийцев, что выйдет из лагеря нам навстречу. Готовьте людей. Пусть берут с собой тяжёлое вооружение, мешки с провизией и водой, ибо мы можем отклониться от плана и пробыть в походе несколько дней. Теперь идите, до вечера всё должно быть готово.

Отряд удалился за пределы лагеря, чтобы суета и праздность не отвлекали от боевого настроя. Люди точили оружие, полировали щиты и доспехи, набивали мешки необходимым, укрываясь в роще от палящих лучей. Александр был с ними, путницы же оставили их на время, направившись к римским палаткам, дабы получить последние указания от Лабиена. На обратном пути они встретили человека весьма высокого положения - личного секретаря Помпея, вольноотпущенника, что раньше был рабом. С точки зрения закона, Финей, по сравнению со свободным гражданином, был почти никто, однако его богатство и влияние заставляли даже римлян относиться к нему уважительно, эллины же и вовсе склонялись перед ним, будто перед римским консулом.

- Соотечественницы, подойдите! Я хочу вам кое-что сказать, - он сидел на поваленном дереве, заготовленном для строительных работ, и держал в руках скрученный папирус. - Мне не представилось возможности пообщаться с вами раньше.

- Я видела тебя рядом с Магном, - остановилась рядом Габриэль. - Ты служишь у него? Ведёшь записи или даёшь советы?