Царская тень

Ферендж медленно моргает, глядя на кухарку красными глазами. Он смотрит на Кидане. У меня есть еще десять винтовок. Золото эти итальянские крестьяне все равно заберут. Отдай мне девочку. Пятнадцать винтовок.

Кидане смотрит на Хирут, потом на Астер. Он смотрит на свои пустые руки, потом переводит взгляд на ференджа.

Ты вернешься, говорит Жак, обращаясь к Хирут. Я доставлю тебя назад, не беспокойся. Я часто здесь бываю — через две-три недели мы вернемся. Он смотрит на Кидане и добавляет: Подумай о том, скольким своим людям ты сохранишь жизнь, имея эти винтовки. А с винтовками они убьют итальянцев и возьмут уже их винтовки.

Одна неделя, говорит Кидане.

Жак отрицательно качает головой. Теперь передвигаться здесь стало труднее. Я обещаю, что буду о ней заботиться. Она твоя родственница?

Ты этого не сделаешь, вполголоса говорит Астер Кидане.

Хирут смотрит на кухарку. За ее плечом поросшая травой долина, она уходит вдаль в арке солнечных лучей, просачивающихся через перистые облака. Неподалеку река. Она вместе с кухаркой должна была отправиться туда за водой.

Я пойду с тобой, говорит кухарка. Возьми меня.

Ферендж

смотрит на нее и прыскает, потом смеется — не может остановиться. Никогда, говорит он.

Кухарка обращается к Астер. Я ухожу, говорит она. Время пришло, и с меня хватит.

Ферендж потрясенно смотрит на нее. Я тебя не хочу. Я беру ее. Он показывает на Хирут.

Если ты возьмешь меня, то никогда не будешь испытывать нужды в еде и питье, говорит кухарка. Я позабочусь, чтобы у тебя всегда была еда, а если ты заболеешь или не сможешь добыть ката, то я знаю, что тебе дать. Оно сильнее и действует дольше. Я найду другую женщину, она будет помогать тебе во всех делах, она безотказная и опытная.

Теперь Жак задумывается. Он нащупывает у себя в кармане еще один листик и засовывает его в рот. Я достаю столько ката, сколько мне нужно.

С этим будет покончено, когда появятся итальянцы. Кат будет так долго до тебя добираться, что потеряет свежесть.

Жак медленно одной рукой достает солнцезащитные очки из кармана рубашки, устраивает их у себя на голове. Он трогает винтовки, потом снова раскладывает их на нетеле. Двигается он так, словно у него безграничные запасы времени, а эти люди могут подождать. И только краска, заливающая шею ференджа, выдает его напряжение.

Я хочу ту другую вещь, которую она обещала, говорит Жак. Я хочу ее сейчас, до того как уйду, иначе наше сотрудничество прекращается. Мне нужно столько, чтобы хватило на две недели. Прямо сейчас.

Кухарка кивает, выражение гордости появляется на ее лице. Подожди, говорит она. И Берхе уходит со мной, он вернется к себе домой. Она кивает Кидане, задерживает долгий, непроницаемый взгляд на Хирут, потом разворачивается и быстрым шагом идет вниз по склону.

Краткая история Жака Кора

Не то чтобы его просьба была такой уж необычной, не то чтобы он просил цену, которую не платили раньше во многих других местах. У него имелось, что дать, и были вещи, которые можно было взять, и он хотел брать больше, чем отдавать, понимая, что всякие сделки по своей природе не расположены к справедливости. Он знал, что это такое — быть взятым: быть взятым за руку матерью, которая стала водить его из одного дома в другой, пока человек, никакой ему не родственник, не опустился на мозолистое колено и не сказал: Мальчик, то, что я даю твоей матери, вовсе не то же самое, что я буду давать тебе, и даже в свои двенадцать лет Жак Кора, оставив всякую надежду, понял, что в тот момент закрылись все двери его жизни и останутся в таком положении, пока он не найдет выход. Если ничего не просят, то нечего и давать, мсье, вот что он ответил. За плечом этого человека мальчик увидел свой первый предмет для продажи: видавшее виды ружье Шарлевиль 1777[43], созданное в Шарлевиле в департаменте Арденны, месте рождения Артюра Рембо, поэта и торговца контрабандным оружием. И вот какие вещи брал в обмен на оружие Жак, который был известен в Эфиопии и Эритрее как Ле Ференж[44]: серебро и золото, слоновую кость и соль, рабов и лошадей, молоденьких девочек и хилых мальчиков, связки ката и артефакты, предположительно принадлежавшие Рембо.