«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1

В полном согласии с этим в следующем году в своем интервью высказался и сам Томас Престон, заявив о том, что дневник «вошел в мою книгу, озаглавленную “Перед занавесом”, опубликованную Джоном Мюрреем в Лондоне».

Helen Rappaport «Ekaterinburg: The Last Days of the Romanovs». Hutchinson, 2009 г.

Было также сообщено, что официальные отчеты Томаса Престона о событиях в Екатеринбурге в 1918 г. доступны для изучения.

Что это за «официальные отчеты» мы еще увидим, но уже и сейчас понятно, что в них не будет ничего лишнего.

Thomas Hildebrand Preston. «Before the curtain». London, 1950

Неопубликованный ведомственный документ, который составил Престон по возвращении из России, назывался «Краткой и безпристрастной ретроспективой событий, происходивших на Урале и в Сибири в течение 1917–1920 гг.».

Единственным исследователем пока что работавшим с документами личного архива Томаса Престона, является, как мы уже писали, Хелен Раппапорт¹⁴.

Хелен Раппапорт, урожденная Уор (род. 1947), бывшая актриса. Автор более десятка исторических исследований, в основном о викторианской эпохе и революционной России. Еще в школе она изучала русский язык, получив научную степень в области исследований по русской истории в Университете Лидса (Западный Йоркшир)

Вслед за оставившими Екатеринбург белыми частями покинул его 13 июля 1919 г. и Томас Престон. 20 октября, находясь уже во Владивостоке, он был назначен там британским консулом. В круг его обязанностей входило исполнение разведывательных задач. Вскоре его отозвали в Лондон, где он временно работал в отделе иностранной торговли Foreign Office.

То было время, когда Министерство иностранных дел Великобритании обдумывало выстраивание своих будущих отношений с большевицкой Россией, определяя, как с наибольшей пользой для себя можно было использовать тех своих работников, которые не только имели опыт работы с красными, но при этом не слишком раздражали их своими сочувственными отношениями с белыми.

Связи, которые завел бывший Екатеринбургский консул, оказались отнюдь не мимолетны. Да и наработанный им капитал надлежало использовать с целью получения полной отдачи.

Исходя из этого, Престон и получил свое новое назначение: 4 августа 1922 г. его включили в состав Британской торговой миссии, отправлявшейся в Москву.

К тому времени там работали все участники цареубийства, с которыми Престон, по его словам, поддерживал когда-то близкие отношения:

Федор Федорович Сыромолотов (1877–1949), бывший член Уральского обкома партии, член исполкома Уралоблсовета и комиссар финансов, стал членом коллегии Наркомфина, членом президиума ВСНХ и Малого Совнаркома.

Сергей Егорович Чуцкаев (1876–1944), в 1918 г. председатель исполкома Екатеринбургского горсовета и член Уралоблсовета, член коллегии УралоблЧК, с лета 1922 г. работал членом коллегии Наркомфина и заместителем наркома РКИ СССР.

Петр Лазаревич Войков (1888–1927), бывший комиссар снабжения Уральской области, с октября 1920 г. был членом коллегии Наркомвнешторга и членом правления треста «Северолес», являлся одним из руководителей секретной акции советского правительства по продаже по заниженным ценам сокровищ Императорской Фамилии, ценностей Оружейной палаты и Алмазного фонда.

О контактах Престона с этими людьми мало что известно, однако, разумеется, они были. Не случайным было и его назначение британским консулом в Петроград в ноябре 1922 г. Город и его окрестности представляли для Intelligence Service большое значение, причем даже и после завершения миссии Престона в 1927 году¹⁵.

В Петрограде в это время также работали его прежние знакомые, которые, как, видимо, посчитали в Лондоне, представляли гораздо больший интерес, нежели московские.

Один из них Георгий Иванович Сафаров (1891–1942) – в 1918 г. член президиума Уральского обкома партии, активный сторонник цареубийства. Именно он, будучи редактором газеты «Уральский рабочий», был автором статьи, впервые сообщившей о цареубийстве: «Нет больше Николая Кровавого… И рабочие и крестьяне с полным правом могут сказать своим врагам: “Вы поставили ставку на императорскую корону? Она бита, получите сдачи одну пустую коронованную голову!”».

В этом здании Екатеринбургского отделения Волжско-Камского банка в 1918 г. заседал Уралоблсовет

Ко времени прибытия Престона в город на Неве Сафаров был крупной политической фигурой: членом исполкома Коминтерна, секретарем его исполкома, редактором «Ленинградской правды», кандидатом в члены ЦК.

Но самое главное – он был ставленником Григория Евсеевича Зиновьева (1883–1936) – члена Политбюро, председателя исполкома Коминтерна, председателя Петросовета, с которым, как пишут исследователи, у английского консула также сложились хорошие отношения.

Роль Зиновьева в цареубийстве была немалая, но до сих пор не до конца выявленная. О ней стало известно благодаря не так давно обнаруженной и опубликованной телеграмме, отправленной из Екатеринбурга в самый канун цареубийства 16 июля. В Москву она шла кружным путем – через Петроград, вернее через главу Петросовета Г.Е. Зиновьева.