«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Его небольшой отель на rue Saints Peres долгое время служил местом паломничества людей чрезвычайно разнообразного прошлого и настоящего социального положения. Многие приходили с единственной целью узнать истину, хотя бы самую горькую истину, об участи Государя и Его Семьи.

Но были посетители и другого сорта. Здесь были политические шулера, пытавшиеся извлечь для себя пользу из знания некоторых деталей дела; здесь были писатели мемуаров, надеявшиеся получить для себя тот или иной достоверный документ, но тут были и лица, пытавшиеся под различными предлогами и под видом маски лицемерия завладеть делом, уговаривая Соколова, что нахождение дела в гостинице не может считаться безопасным. Однако у Соколова хватило такта, находчивости и смелости отстранить все домогательства, с какой бы стороны они ни шли и чьим бы авторитетом ни прикрывались.

Между прочим, среди лиц, желавших получить к себе дело на хранение, был и граф Коковцев[50]. Граф Коковцев просил всего лишь поручить ему для сохранения полный экземпляр следствия, предлагая Соколову со своей стороны в виде пособия две тысячи долларов единовременно.

Соколов, не желая резко отказывать графу Коковцеву, оттягивал ответ до составления им книги, когда вопрос сам по себе потерял остроту интереса.

Граф Владимiр Николаевич Коковцов

Своевременно Соколова очень осуждали и бранили за два его поступка: за опубликование книги о цареубийстве на французском языке и за его поездку в Америку, к Форду. Теперь настало время сказать правду. Главным виновником в обоих этих поступках Соколова, если только за них можно его осуждать, был не кто иной, как пишущий эти строки.

Да, я беру на себя за них главную ответственность, и в настоящее время, когда Соколов умер, когда он с собою в могилу унес много тайн, когда с его смертью мы потеряли единственного в смысле компетентности человека, я менее чем когда-либо жалею, что внушил ему мысль написать книгу и ехать в Америку.

Я очень сожалею, что Соколов не послушал меня и не собрался написать вторую часть своей книги – именно, свои воспоминания за все время производства предварительного следствия. Впрочем, я хорошо не знаю: быть может, он и приступил к составлению своих записок, долженствовавших вывести на свет Божий всю интригу и всех интриганов, которые ютились вокруг священной для нас памяти покойного Государя – этого величайшего национального героя времен последней революции.