«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Мама рассказывала, что присутствовало всё селение, владельцы закрыли все свои магазины. Я нашла подтверждающие это свидетельства русской прессы.

Мама, молодая вдова 23 лет с двумя детьми (15 месяцев и 4 лет), осталась во Франции одна без семьи. В течение года после поминок она не выходила одна, пока не уехала работать в Париж.

Замок Buisson-Luzas

Жители Сальбри

Мост через реку Сольдр, за которым на шоссе Пьерфит находился дом Н.А. Соколова

Hôtel du Midi на Большо

Каждый день к нам приходил кто-то из соседей, приносил воду, колол дрова, разводил огонь в доме, стряпал; другие стирали белье…

Когда мы приезжали во время больших каникул, мы находили наш дом чистым, на столе были цветы, фрукты и овощи, всё с большим вкусом.

Я благодарна семьям Beaul-ande, Laleul, Мопап, Marcos… и я их никогда не забывала и всегда была благодарна.

Одни русские жили в hotel du Midi, другие снимали комнаты; мы же не унывали, всё время пели и радовали всех, кто нас видел.

Вот почему Солонь и Салбри занимают в моем сердце особое место.

Моя мать, всегда уклонявшаяся от общения с русской общиной в Париже, отказалась перенести прах моего отца на русское кладбище Сент-Женевъев-де-Буа, оставившего в Солони память о своей стране.

Natacha RULLON-SOKOLOFF».

На этом снимке, сделанном с воздуха, слева видны стены старинной церкви Святого Георгия; в центре – мост через Сольдр. Часть нахзаца альбома

Пристанище в кочующей обители

В 1960 г., два года спустя после смерти мужа, Варвара Владимiровна, вторично овдовевшая, решила оставить мiр, поступив в Леснинский монастырь, который русские эмигранты называли «уголком старой России».

К тому времени в монастыре ее уже хорошо знали. Она стала бывать там вскоре после того, как в конце 1950 г. русские монахини обосновались в парижском пригороде, коммуне Фуркё (Fourqueux), где, как мы помним, на улице Nefliers она жила со своим мужем Леонидом Гончаровым.

Место это известно древней, построенной еще в VII в., позднее разрушенной, а в XII в. возобновленной, церковью Святого Креста, в которой хранилась частица Животворящего Древа Господня.

Церковь Святого Креста в Фуркё

Насельницы этой обители, основанной в 1885 г. в Седлецкой губернии русского Царства Польского, начали свои скитания еще в годы Великой войны. В 1915 г., после вторжения Германской армии, их эвакуировали; часть сестер разместили в Серафимо-Понетаевском монастыре Нижегородской губернии, а другую в Петрограде – в Новодевичьем Воскресенском и Иоанновском на Карповке.

Революция 1917 г. заставила их укрыться в Бессарабии в Вознесенском монастыре в Жапке на Днестре. Здесь они оставались вплоть до августа 1920 г., когда, не желая принимать вводившейся Румынской Православной Церковью (в юрисдикцию которой с 1918 г. вошла Бессарабия) новый стиль, монахини сели на баржу и, поднявшись вверх по Дунаю, прибыли в Белград, где они получили покровительство Принца-Регента Александра Карагеоргиевича, будущего Короля Югославии.

После недолгого пребывания в монастыре Кувеждин русских монахинь переместили в Ново-Хопово, расположенное на склонах Фрушкой-Горы, в 15 километрах от Сремских Карловцев – резиденции Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей.

Мирное пребывание там продолжалось до 1942 г., когда уединенное место это стало ареной развернувшейся борьбы между хорватами-усташами и титовской Народно-освободительной армией. Неведомо, чем бы всё это закончилось (ведь обе противоборствующие стороны относились к православным крайне враждебно), если бы германские власти не организовали, по просьбе чинов Русского охранного корпуса в Югославии, эвакуацию монастыря в Белград.

Схиигумения Феодора (княгиня Нина Николаевна Львова)