Царства смерти

Я смутно припоминал, что с Лемом ходил в море парнишка, которого так звали. Какую глупость я совершил! Нам не стоило прилетать на Колхиду. Сиран давно умерла, а Гибсон тем более. Пятьсот лет и не каждому палатину дано прожить, а Сиран с Гибсоном были далеко не юны, когда мы с ними расстались. Я решил думать, что Колхида просто была по пути.

– Я тебя помню, – сказал я, хотя это было не совсем так, и зажмурился. – Не думал, что с тех пор еще кто-то остался.

– Так это вы?

Скулы Эджаза дрогнули.

– Я. – И, повысив голос, чтобы слышали все, я объявил: – Я Адриан Марло. Я ищу могилу своей подруги Сиран, которая много лет жила с вами.

– Значит, я не ошибся, милорд, – еще ниже поклонился старый Эджаз.

– Марло! – воскликнула женщина, обратившаяся к нам первой. – Ты Полусмертный?

– Так говорят, сударыня, – ответил я. – Прошу, покажите, где похоронена моя подруга.

Старуха помотала головой.

– Надо отвести их к Имре! – предложил голубоглазый старик.

– Точно, к Имре! – согласился Эджаз.

– К Хранительнице-то? – переспросила старуха. – Да, она должна знать.

– Хранительница? – Я поравнялся с Эджазом и наклонился, чтобы посмотреть старой женщине в глаза. Я не помнил, чтобы здесь кого-то так называли. – Что еще за Хранительница?

– Хранительница могил, милорд! – ответила женщина. – На острове мертвых!

Я оглянулся на Валку, но та лишь пожала плечами и расправила воротник рубашки.

Не знаю почему, но я ожидал, что Имра тоже окажется старухой. Возможно, потому, что желание общаться с нами пока изъявляли исключительно пожилые селяне. Но Хранительница оказалась молодой женщиной, миловидной и хорошо сложенной, с блестящими черными волосами, аккуратно собранными в сложный пучок и закрепленными двумя скрещенными деревянными палочками.

– Вы правда Адриан и Валка? – с улыбкой спросила она, переводя взгляд с меня на Валку и обратно. – Бабушка столько о вас рассказывала…

В открытое окно подул ласковый ветерок, снаружи зазвенел колокольчик. Имра покосилась в окно, и я заметил над низкими крышами и морем плавник «Ашкелона». На горизонте виднелись приземистые серые силуэты островов, но я не знал, каким из них была Фесса, где когда-то останавливался Красный отряд.

– Так Сиран – твоя бабушка? – спросил я.

– Что? – Имра помотала головой. – Нет-нет. Бабушка бабушки. Я ее уже не застала.

Хранительница Фессы взяла керамический чайник и разлила по чашкам нечто горячее и зеленое, после чего повернула поднос чашками к нам. Валка сразу выпила, а я продолжал разглядывать Имру. Мне показалось, что я нашел у нее черты Сиран. Чуть более смуглая, чем у прочих селян, кожа. Миндалевидные глаза, положение челюсти при разговоре. Как же удивительно течение времени! Оно и в самом деле мимолетно.

– Наверное, это вас мне следует поблагодарить за патрицианские гены.

– Если кого и благодарить, то ее, – с чувством ответил я, мотая головой. – Сиран была… хорошим другом. Славным бойцом. Много раз спасала меня.

– Она верила, что вы вернетесь. – Имра поставила свою чашку на стол и обхватила ладонями. – Но я не думала, что это случится на моем веку. Что мне придется…

– Что – придется?

Имра удивленно моргнула:

– А вы не знаете? – Она с прищуром посмотрела сначала на меня, потом на Валку. – Тогда зачем вы здесь?

– Все погибли, – ответил я, не подумав.

– Мы потеряли всех друзей. – Валка положила ладонь мне на руку. – Нам больше некуда было деваться.

Я сидел молча, пока Валка вкратце, общими фразами рассказывала о пленении и уничтожении Красного отряда. Мне не хотелось встречаться глазами даже со своим отражением в зеленом вареве. Снаружи снова звякнули колокольчики, и я выглянул в окно, пересчитав серые морские утесы на горизонте.

– Сожалею о вашей утрате, – произнесла Имра, не скрывая ужаса. – Значит, вы ищете… убежища?

– Тишины, – ответил я.

– Спокойствия, – поправила Валка с некой беспомощностью в голосе, которую прежде я слышал крайне редко.

Я напомнил себе, что она больше десяти лет провела в трюме грузового судна в компании Корво, Бандита и Паллино. Она тоже страдала, пусть и иначе, чем я.

– Нам больше некуда податься, – откашлявшись, сказал я, отодвинув нетронутую чашку.

Имра посмотрела удивленно и спросила:

– Почему не вернуться обратно на… – Она задумалась, вспоминая название. – Несс?

– Потому что все мертвы! Понимаешь? – Я привстал, потрясая дрожащими кулаками. – Не знаешь, что с нами сделают на Нессе? О чем будут спрашивать?

Мне не хотелось даже вспоминать о случившемся, не говоря уже о том, чтобы рассказывать об этом на допросе или представлять письменный рапорт. Даже эти записки мне приходилось многократно прерывать. Я записывал по предложению в день, неуклюжими шажками возвращаясь на Дхаран-Тун и в руины Актеруму. Даже спустя столько лет я так и не исцелился. Остались шрамы и раны, над которыми не властно ни письмо, ни искусство.

– Я не могу… – прошептал я. – Не могу…