Царства смерти

Паллино и Элара.

По крайней мере Паллино и Элара должны были быть похоронены здесь, рядом с Сиран.

– Сиран сама захотела уйти. – Валка провела пальцем по моей ключице. – Остальные решили пойти за тобой. Ты не мог знать, куда приведет нас путь. Адриан, ты не Судьба – и уж точно не Смерть.

– Я должен быть мертв. А у них должны быть могилы вроде этой. – Подобрав камешек, я положил его на могилу Сиран, твердо решив в этот миг возвести такие монументы в честь каждого, кого смогу вспомнить.

– Они умерли за тебя, чтобы ты мог продолжить борьбу. Потому что верили в тебя.

– И что дала им вера? – спросил я. – Лучше бы они остались дома. – Я нашел еще один плоский камешек и положил на курган. – Мой отец был прав. Нужно было его послушаться. Поехать на Весперад. Стать капелльским истязателем. Так я принес бы меньше вреда.

– И меньше добра, – заметила Валка, чмокнув меня в макушку. – Сколько миллионов человек ты спас? На Беренике, Синуэссе, Меттине, Эринии, Аптукке? Сколько?

Я не шелохнулся, и Валка встряхнула меня, развернула и пригвоздила взглядом:

– А твой отец здесь, не забыл? Пойдем к нему.

«Гибсон, – напомнил я себе и тяжело выдохнул. – Гибсон жив».

Холодный воздух встретил нас, когда мы прошли через шлюз в кубикулу. Купол был небольшим, и шлюзовая камера всего лишь пятьдесят футов в диаметре. Пол и стены внутри были покрыты белой пластмассой и керамической плиткой, как и снаружи, а приборные панели и датчики – из черного стекла. На уровне пояса располагалось около десяти яслей для фуги, размещенных вокруг центрального пульта, как спицы в колесе. Стеклянные крышки стояли открытыми, напоминая лепестки цветов.

Все, кроме одной.

– Откуда вы берете питание? – спросила Валка, растирая замерзшие руки.

– На другой стороне острова установлен маленький подводный реактор, – ответил Гино, включая холодные белые лампы. – Перегоняет воду в топливо.

– Для одной капсулы много энергии не нужно, – добавила Имра, приближаясь к закрытой капсуле.

– У Сиран все равно не хватило бы на все это денег. – Я резко повернулся.

Холодный воздух жалил влажные щеки, и я растер лицо ладонями. Сиран ушла из Красного отряда, образно говоря, в одной рубашке, а жители Рахи не могли похвастаться высокими доходами. Купол с криокапсулами должен был стоить не меньше полумиллиона марок. Скорее всего, больше. Все приборы были высочайшего качества, не дешевым недолговечным ширпотребом, которым славился «Вонг-Хоппер».

Имра остановилась у капсулы и удивленно посмотрела на меня.

– У нее не хватило. Это он все оплатил. Вы же лорды или нет? – добавила она, когда я лишь непонимающе моргнул и уставился на Валку.

Я потерял дар речи. Гибсон был схоластом. Ничего не имел. Ничем не владел. Схоласты отказывались от мирских ценностей, оставляя себе лишь свои робы, чтобы ничто не отвлекало их от службы и научных изысканий. У него не было ничего: ни наследства, ни земли, ни денег.

Это было невозможно. Уму непостижимо.

Однако… он лежал здесь. Я встал у закрытой капсулы рядом с Имрой и сквозь заледенелое стекло и фиолетовую жидкость посмотрел на родное лицо. Замороженный Гибсон выглядел моложе прежнего и вовсе не был похож на мертвеца. Львиная грива волос, пусть и поредевшая, все так же обрамляла его лицо; на месте были и бакенбарды, и шрам на левой ноздре, оставленный кинжалом сэра Феликса.

– Это он, – едва слышно прошептал я. – Что он тут делает? Как это возможно?

До меня только начала доходить реальность происходящего. Реальность Гибсона. С тех пор как мы высадились на пляже, где-то в глубине души я думал, что сплю. Межпланетные путешествия редко давались мне такой ценой. Большинство моих друзей и боевых товарищей путешествовали со мной, а имперские шишки – магнархи, офицеры, советники и сам император – были палатинами и жили достаточно долго, чтобы не быть замененными своими внуками.

В Золотой век ходили легенды о мореплавателях, затерявшихся во времени. Путешествуя на скорости, близкой к световой, они обгоняли течение времени и оказывались далеко в будущем. Спустя много веков возвращались на Землю и находили, по одной версии, лишь дымящиеся руины, по другим – империю обезьян или машин. Гиперпространственное перемещение обходит относительное течение времени, но расстояния между звездами так велики, что схожего эффекта все равно не избежать. Я сражался ради спасения Империи, но Империя уже не была той, которую я начал защищать. Та Империя осталась в прошлом и уже не могла вернуться. И ее народ остался в прошлом, а большинство – в земле.

Но не все.

– Что ты тут делаешь? – выдохнул я, положив руку на стеклянную крышку, и улыбнулся дорогому мне лицу, до сих пор не веря, что все это наяву. – Ты можешь его разбудить? – спросил я Хранительницу.

Имра вытаращила темные глаза:

– Я… – Она покосилась на Гино. – Мы никогда этого не делали.

– Ничего страшного. Я все сделаю, – сказала Валка. – Это проще простого.