Царство Авалона, или претсмертные записи незамужней вдовы Екатерины!

Но наружу рвались совсем другие слова: «Никому не открывай дверь. Никого не пускай за порог. Даже если он попросит о помощи! Даже если он ранен!»

Глава 6

На улице рассвело, я заняла пост на углу дома, высматривая мальчишку — разносчика утренних газет. Шустрый орлёнок не на шутку удивился, заметив мою фигуру, закутанную в накидку. Впервые на его памяти покупатель настолько жаждал городских новостей, что он пришёл раньше продавца.

Я сунула в руку мальчишке золотую монету и выхватила листы, ещё пахнущие типографской краской. Первую страницу я всегда пропускала, чтобы не растравливать свою душу: на первый обычно печатали великопостные новости. Видеть знакомые имена узнавать о том, что где-то продолжается спокойная, беззаботная жизнь, было выше моих сил. Объявления о свадьбах и приемах, о рождении детей. Детей, которыми родители могли гордиться, а не прятать их подальше от глаз в сельской глуши.

И всё-таки я не выдержала, мельком взглянула на тротуарные рамки внизу страницы. Не потому, что я так хотела, чтобы позлорадствовать, а наоборот, я боялась, что однажды увижу среди имён одно единственное которое ещё было мне так дорого. Граф Ви“Агрон опекал меня после смерти моих родителей: они разбились, когда лошади, запряженные в карету, понесли. Мне было четырнадцать, ещё совсем ребёнок.

Преданный друг моего отца, Граф Ви“Аккаро забрал меня в своё городское жилище, и нанял учителей. Меня обучали не только хореографии и помимо этого, изящному искусству, как положено, но и о точных науках они не забывали. Граф говорил, что в жизни мне всё это пригодится. Я готовилась выйти в свет ожидала своего первого бала. Перед открытием сезона я ненадолго вернулась в своё поместье. А после... После всё сделалось мне не важным — балы, смотрины, удачная партия, которую мне пророчили.

Я первая написала своему опекуну. Просила у него прощения за то, что оказалась недостойна его заботы. Я решила что мне лучше остаться там, где я нахожусь. Я ничего ему не объясняла, что слухи обо мне рано или поздно доберутся до его ушей.

И всё — таки я надеялась, что дядя Линстон, как я его называла, не отступиться от меня так быстро. Он придёт. Обнимет. Скажет, что всё равно я буду рядом и что он заберёт меня в свой дом и непутную воспитанницу, и его незаконнорождённую дочь.

Но граф в тот день не приехал. И не написал.