Цели и средства

Скотина. Учился в Равенкло парой лет старше, Драко помнил его по квиддичной команде. И его – он был уверен – помнили отлично.

Он шагнул в тесную и шумную комнатушку… точнее, комнатушкой помещение показалось только сначала. Это был большой подвал, заставленный шкафами, кипами бумаги, заваленный рукописями, рисунками и каким‑то невероятным барахлом: от старого чайника до чучела шимпанзе. Посередине стояла странная махина с кучей колесиков и рычагов. Она шипела, свистела, вздыхала и чавкала, время от времени вспыхивая то желтым, то синим светом.

— Осторожно, бурблы!

Драко замер с поднятой ногой.

Ксенофилий Лавгуд осторожно подцепил чайник палочкой и переставил в сторону.

— Что такое бурблы?

— Они живут в чайниках.

Драко недоверчиво посмотрел на чайник. Тот был вопиюще пуст.

— Не верьте глазам своим! – погрозил ему пальцем Лавгуд и вздохнул: – Впрочем, в этом они, кажется, не прижились.

— Может, потому что он дырявый? – фыркнул Драко. Терять было нечего. Рассчитывать на работу в этой палате для буйнопомешанных…

Лавгуд уставился на него и замолчал. Потом закрыл глаза. Потом вытащил из кармана какой‑то предмет, завернутый в промасленную бумагу, и начал неторопливо разворачивать.

— Что это? – попятился Драко.

— Мой ланч. – Лавгуд достал из свертка большой бутерброд. – Хотите половину?

Драко сглотнул.

— Спасибо, я сыт.

— Тогда пошли.

В углу подвала было выгорожено место для крошечной кухоньки.

— Присаживайтесь.

Драко осторожно сел на скрипучую табуретку. Лавгуд снова куда‑то исчез – и так же внезапно вернулся.

— Вот, посмотрим‑ка…

На стол перед Драко плюхнулся истошно визжащий колючий комок. Не понимая, чего от него хотят, Драко протянул к зверьку руку – и был немедленно укушен за палец. На пальце выступила капля крови, и он не задумываясь слизнул ее.

— Любопытно…

Лавгуд взял его за руку, внимательно осмотрел.

— Ну что ж, аллергии у вас нет.

— Это нарл, – сказал Драко. – Я же говорил.

— Это еж, – Лавгуд улыбнулся. – Нарглы на нем паразитируют, они любят колючее. Поздравляю, молодой человек, вы приняты. Кстати, а как вас зовут?

Чего не было в бутылке… Весна–лето 1978 года

Можно налить в пиво… даже не глоток живой смерти, а простейший сон без сновидений, если добавить по унции в бутылку, он за вечер примет две, а то и три смертельных дозы. Определит маггловский медик передоз снотворного? Северус понятия не имел.

Ладно, можно просто отвернуть газ на кухне, наколдовать головной пузырь и позвонить в скорую, когда будет уже слишком поздно. А пузырь снять, когда медики будут в начале улицы, как раз успеет отравиться до тошноты и головной боли. Рискованно, так и до взрыва недалеко, тогда пострадает дом, и смысл?

Можно просто забыть в гостиной пергамент… да с той же «Огненной книгой». Хотя сначала нужно уточнить, в каком объеме маги несут ответственность за несчастные случаи с магическими предметами при совместном проживании с магглами.

Ответственность оказалась – от перелома палочки до Азкабана. Несчастный случай с магией отпадал, и Северус вернулся к маггловским бедам. Алкогольное отравление, падение с лестницы… Он прокручивал в голове сюжеты, совпадения и алиби, как автор дешевых детективов. У каждого плана были преимущества и слабые места, и по всему выходило, что проще и надежнее первой запретки ничего нет. Магглы определят смерть от естественных причин. Вопрос в том, что определят маги.

Он подошел к профессору Моуди после урока. Моуди, аврор и личный друг директора Дамблдора, восстанавливался в Хогвартсе после потери ноги – стучал уродливым протезом по школьным лестницам, пугал первоклашек и напоминал о постоянной бдительности. Толку от него, честно говоря, было много: пытаясь подготовить учеников к ужасам настоящей жизни, он рассказывал о темной магии. Не учись Северус на последнем курсе, он бы даже пожалел, что Моуди в конце года вернется в аврорат – никто из учителей защиты больше года не держался. Но может, когда ему оторвет вторую ногу, он снова придет в Хогвартс и еще одной партии учеников повезет узнать хоть немного о серьезных заклинаниях и запретках. Запретки всплывали почти на каждом занятии, и Северус решил этим воспользоваться.

— Профессор Моуди!

Аврор уткнул в него подозрительный взгляд.

— Вопросы, мистер Снейп?

— Да, по поводу непростительных заклинаний. Вы говорили, что след от непростительных долго остается за палочкой и его можно определить. Но разве не проще сразу засекать запретку и брать с поличным?

— Хорошая мысль, – ухмыльнулся Моуди. – В министерстве ее попробуй пропихни. След снимают после семнадцати лет, так что даже место не засечешь. Оставлять его – нарушение свободы взрослого волшебника.

Не поймают, понял Северус. Неужели так просто? Для верности он завел разговор при Руквуде: у него старший брат работал в министерстве и он обожал с умным видом рассуждать о тамошних делах.

— В Азкабан без суда и следствия? – фыркнул Руквуд. – Это запросто, но за запретку вряд ли. Авроры их кидают направо и налево, не отследишь.