Цели и средства

От яйца отвалился здоровый кусок скорлупы, и показалась маленькая мокрая драконья мордаха. Ох… Эван только видел это раньше, но никогда не делал сам, будь он неладен, этот турнир, и эта жара… Он отломил еще кусок скорлупы, и мелкий вылез на стол – мятый, липкий, больше похожий на мокрую летучую мышь, чем на дракона. Так, спокойно, дыши глубже. Высушить… нет, сначала спинка… если я ему что‑то поврежу, Mama меня разорвет на куски, а если он задохнется, Mama меня задушит. Отличный выбор, Эван, давай, не дрейфь. Он погладил дракончика по спине, от хвоста к голове, еще раз, сильнее – дракончик фыркнул и чихнул крошечным сгустком пламени. Уфф. Теперь высушить – и в вольер, Корнелиу, умница, приготовил их заранее, угостить его надо будет в «Дукате», это минимум… Так, и кольцо на ногу – первый… а, нет, первая в кладке, время вылупа, все.

Он успел вытереть пот со лба и глотнуть воды, когда за спиной раздалось сразу два «крррак».

Яйцо, вытащить, помочь мокрой моське высунуться, потереть спинку, дождаться выхлопа, высушить, кольцо на ногу – вольер. Еще три, куда вы лезете, сволочи чешуйчатые, ну почему б вам не дотерпеть до утра, второй мальчик, потом две девочки, потом кровь и бренди пополам вылить в миску, натыкать мордой, слыша треск за спиной, обливаясь холодным потом, да пей уже, твою мать! Потом три мальчика подряд, и пора кормить первую детку второй раз и двух следующих – в первый…

И тут его подхватили под локти, Уизли тащил его на улицу, в прохладу – все, Эван, мы здесь, у Mama сигналка сработала, нас на границе держали, она их там чуть не поубивала нафиг, а ты молодец, на, держи, пей, садись, все отлично.

Заспанные дежурные метались вдоль вольеров, в инкубаторе слаженно работали, зам Тодоровой что‑то мямлил, Тодорова молчала и глядела в вольер. Потом свистнула Уизли, забрала у него рукавицы и вытащила дракончика из‑за ограды. Подошла к Эвану.

— На, подержи. Это первая.

Он был все еще в рукавицах. Тодорова сунула дракончика ему в руки.

— Держи поверх крыльев, бороду береги. Начнет кашлять – хватай за морду и отводи в сторону, чтоб плевок в землю пришелся. Держи. Как назовешь?

Он молчал, ошарашенный. Мелкая сопела, но кашлять вроде не собиралась.

— Как первенца назовешь, говорю? И учти: Стоянка – это уже не смешно.

— Ольга.

Тодорова расхохоталась. Потом повернулась – за спиной молча маячил зам и трое дежурных.

— Так, теперь с вами. Ты, ты и ты – шесть внеочередных дежурств по навозу. А ты, красавчик, собирай вещи. Утром чтоб духу твоего не было. Расчетные заберешь в конторе через час. Сгинь.

Ольга зевнула черной пастью и чихнула маленьким облачком дыма.

О масках, героизме и любви

Все равно неплохо. E6. Ольгу в носик целовать – это тебя Арборе попросил? А то давненько он у нас не появлялся – тьфу–тьфу. Пробегал Чарли, просил, как будешь в Хогсмиде, передать привет братьям.

К.

Минерва Макгонагалл и старый знакомый

Сигналка от ворот Хогвартса доложила: гость. Рем Люпин. Что ж, пароль он знает, расположение учительских комнат тоже, так что помощь ему не нужна, и Минерве вовсе не обязательно покидать кабинет. Но Рем не так часто приходит в Хогвартс, особенно когда луна только–только начала расти. Не случилось ли чего? И Минерва зашагала к лестнице.

Подходя к вестибюлю, она услышала голос профессора Снейпа и ускорила шаг. Если профессор поймал кого‑то из первогодков, лучше вмешаться… А судя по мягкому урчанию, Снейп именно что читал нотацию – как всегда, играя интонациями, и слышно его через слово, отчего у впечатлительных хаффлпаффцев душа совсем в пятки уходит.

Однако в вестибюле обнаружился только Рем. Заложив руки за спину, задрав подбородок, он стоял перед большой картиной, с которой обычно дама в голубом приветствовала гостей Хогвартса. Сейчас вместо дамы на фоне грота высился бывший декан Слизерина и директор Хогвартса профессор Северус Снейп.

— Конечно, вы не знали. Конечно, вы ведь и представить не могли, будто у ненавидимого вами слизеринца могут быть чувства. Но так было, Люпин, и ни время, ни замужество не изменили этого: всегда была та крошечная, хрупкая область, общая только для нас, меня и ее. Глоток воспоминаний, несколько солнечных дней, быть может, недель, а теперь уже – вечность. Ты и твои друзья, вы ничего не замечали, конечно… Впрочем, ты и сейчас многого не замечаешь, Лунатик.

— Так просвети меня, Северус, – серьезно попросил Рем. Он рассматривал портрет, словно впервые разговаривал с ним, а может, это и вправду было так? Минерва не помнила.

— Я подожду, – усмехнулся Снейп. – Может, когда ты услышишь смешки за спиной, ты начнешь понимать? Может, со слухом у тебя лучше, чем со зрением? Мой опыт общения с оборотнями невелик, но Сивый всегда слышал лучше, чем видел, а видел лучше, чем соображал. Я подожду еще немного.