Целительница из другого мира

– Он не хочет отсылать Салару, – без зазрения совести сдает брата Фред. Делает он это только из лучших побуждений, потому что ему хватило всего пары минут в компании Ариеллы Белфрад, чтобы понять: такая девушка не позволит унижать себя наличием у мужа любовницы.

– Если я сошлю эту девицу без согласия Кейна, он все равно вернет ее. Ты же знаешь, – скривившись, отвечает король.

– Она может попытаться навредить Ариелле, – давит Фред.

– А пусть попробует! – воодушевленно говорит король. – Тогда мои руки будут развязаны, и эту девицу ничто не спасет. Кейнар первым вынесет ей приговор, если она покусится на то, что он уже считает своим.

– А он считает Ариеллу своей? – приподняв бровь, спрашивает отца Фред.

– Еще как считает. С того самого момента, как увидел метку на ее руке, – довольно хмыкнув, отвечает король Теодор.

– Ладно. Оставим пока все как есть, – соглашается Фред и, бросив взгляд на спящего крепким сном после выпитой настойки брата, добавляет: – Пойдем, пусть он отоспится как следует.

Как только король и принц покидают покои Кейнара, наказав дежурящему под дверью главного стража слуге никого не пускать, в коридоре появляется Салара Фортье. Подождав, пока король с принцем скроются из виду, она приближается к дверям, за которыми находится ее мужчина, намереваясь беспрепятственно туда войти. Но слуга, приставленный лично королем, не позволяет девушке это сделать.

На возмущение любовницы Кейнара Нирано слуга спокойно отвечает:

– Приказ короля. Велено никого не пускать.

Зло сверкнув глазами, Салара стремительно разворачивается и возвращается в свои покои. В ее груди громко бьется рассерженное сердце, а по венам бежит коктейль из обиды и ярости.

Снова король и принц пытаются встать между ней и Кейном! Она, Салара Фортье, первая красавица королевства, этого не допустит! Никто и ничто не разлучит ее с возлюбленным. Кейнар принадлежит только ей. И так будет всегда!

Глава 21

– Да отцепись ты от меня, кровопийца! – тряся рукой и пытаясь сбросить впившуюся мне в палец Лали, испуганно шиплю я.

Когда я проснулась от острой боли в руке, то грешным делом подумала на метку. И никак не ожидала увидеть, как летучая мышка, впившись острыми маленькими зубками в палец, цедит мою кровушку. В первое мгновение даже растерялась от такой картины. А потом попыталась отцепить мышку от себя. А она, вредина кусачая, отпускать добычу не хотела.

– Ари, что случилось? – сонно, не до конца разлепив глаза, спрашивает Лана с другой стороны кровати.

Вчера, болтая до поздней ночи, мы решили спать вместе. Так и мне спокойнее, и ей.

– Эта зубастая поганка укусила меня! – возмущенно отвечаю сестре (именно так я решила думать о подруге) и, наконец отвоевав пострадавший палец у спасенной нами неблагодарной мышки, осматриваю повреждения. Лали стрелой взлетает на балдахин и делает вид, что ее тут и не было, мне все привиделось.

– Она укусила тебя? – приподнявшись на локте, удивленно спрашивает Лана.

Протягиваю руку и показываю раненый, в крови, палец. В душе зреет обида на Лали. Ведь укусила ни за что. Просто так. Я мирно спала, а она…

– Что на нее нашло? – недоуменно произносит Лана. – Нужно обработать укус, чтобы избежать заражения.

Сестра встает с кровати, накидывает поверх сорочки халат и, посмотрев на меня, прижимающую к груди пострадавшую руку, говорит:

– Сейчас принесу обеззараживающую мазь. Она в моей сумке. А ты пока промой палец хорошенько.

Дав наказ, Лана идет к случайно обнаруженной вчера нами двери, соединяющей наши соседствующие комнаты.

Как только за Ланой закрывается дверь, сверху доносится громкий писк. Обиженно игнорирую Лали. Пусть лучше мне на глаза не показывается, пока я не прощу ее.

Снова писк, но на этот раз мне чудится, что мышка извиняется.

– Я на тебя обижена, – говорю Лали и встаю с кровати, чтобы промыть ранку.

Лали снова пищит. Не выдержав, поворачиваюсь к ней, чтобы отругать упрямую поганку, которая не знает, что лучше не отсвечивать, пока моя злость не утихнет. Встретившись с ней взглядом, строго спрашиваю:

– Ты зачем меня укусила? За что?

Ответа я, разумеется, не ожидала, просто хотелось выразить свое праведное возмущение ее плохим (кусачим) поведением. Я слышала, что животные очень хорошо чувствуют настроение своих хозяев. Когда их ругают, они понимают это. Вот и с Лали, я надеялась, получится. В ином случае нам придется расстаться. Держать рядом потенциально опасное существо, которое в следующий раз, пока я буду спать, может и в шейную артерию вцепиться, я не собиралась.

– Так было нужно, – раздается в моей голове чей-то еле слышимый тоненький женский голосок.

Впадаю в ступор. Это еще что такое? Глюки начались? Лали заразу какую-то мне занесла?

– Ничем я тебя не заражала, – насмешливо фыркает голосок в моей, видимо, не совсем здоровой головушке. – Укусила я тебя для завершения привязки. Ты своей магией меня напитала, жизнь мне спасла. Поэтому я решила остаться с тобой. Кусаться больше не буду, – заверяет меня… кто? Лали?

Во все глаза смотрю на мышку. Она говорит или мне нездоровится?

– Говорю. Теперь ты сможешь всегда меня слышать.