Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

— Относительно дел — вы угадали. Вынужден ждать в городе до вечера — у меня билет на последний дилижанс до Торфграда. Кстати, насчет имени — формально мы до сих пор не знакомы. Позвольте представиться — Драгомир н…

Взвизгнула женщина, заржали лошади, зазвенели Медные часы, отмеряя время. Мужчина замолк, с досадой посмотрев в сторону часовой башни. Бажена неожиданно для самой себя рассмеялась.

— Как думаете: это злой рок или спасительное провидение? — подыграл ей Драгомир.

— Давайте считать провидением, — улыбнулась Жена. — Видите, все против того, чтобы мы назвались друг другу. Пусть останутся только имена. Драгомир и Бажена.

Это было бы совершенно по-сказочному: одни имена, обрастающие впоследствии звучными прозвищами (в зависимости от совершенных подвигов: Быстрый, Сильный, Демоноборец и т. д.). Подвигов, конечно, не предвиделось, но Жене сейчас очень не хватало чуда.

Правда, еще она боялась, что, услышав ее фамилию, Драгомир навсегда изменит к ней отношение. Она, может, впервые встретила человека, проявившего к ней интерес. И ей очень не хотелось его терять. Ну, то есть, лишаться навсегда его общества. Слишком новые, неожиданно теплые ощущения дарила его улыбка. И Жена, привлеченная этим теплом, к собственному удивлению, стала более разговорчивой и совсем не захотела вспоминать, что идти под руку с малознакомым мужчиной — не совсем прилично. Но… Ей вдруг показалось, что сейчас, рядом с ним, она может дышать полной грудью. И еще он с таким живым интересом слушал ее рассуждения о "Небесных легендах Трилора", в том числе об Иояэ, так искренне задавал вопросы и спорил (с неизменно покровительственной, но доброй улыбкой), что по дороге к чайной она почувствовала себя по-настоящему живой. Наверно, впервые за последние два года. С тех пор, как родители уволили ее верную гувернантку.

— …Да, первоначальное впечатление создается, что герой прав, но поймите, сказки и легенды бывают порой слишком однобокими. К тому же стоит учитывать время и нравы, при которых было создано или записано произведение. И ваш Демоноборец — характерный герой своего времени. Вспомните хотя бы с какой легкостью он покинул Альвеллу, бросив крестьян на произвол судьбы.

— Он спешил спасти весь мир, а не только одну деревню.

— Это сейчас мы объясняем его поведение подобным образом. Но если посмотреть в историческом контексте, получится, что на самом деле он бросил их, потому что благородной крови до крестьян не было никакого дела, спасать подобных "низких" людей — ниже достоинства Демоноборца. Вы читали "Небесные и земные мифы в разрезе" Элдара Корли? Книга вышла всего пару лет назад, но нешуточные споры вокруг нее ведутся до сих пор.

— Должна признаться к своему стыду, слышу это имя первый раз.

— Ознакомьтесь. У северного исследователя, несмотря на его антимагический настрой (вы же знаете, что на северо-западе, в Илендии и Верции, например, до сих пор не любят ведьм и "всякие магические штуки"?), так вот у Корли очень хорошо передана именно связь между временем и мифом. Можно сказать, он препарировал тексты легенд в исторической атмосфере. В "Мифах в разрезе" много действительно достойных мыслей. Если, конечно, отсечь все, что вытекает исключительно из его фобии магии.

Они стояли рядом с чайной, но все никак не могли найти времени пресечь разговор и зайти внутрь. Бажене казалось, что Драгомир разговаривает с ней не столько, как с равной, сколько как с милой, усердной, но все-таки ученицей, и хотя это ее немного уязвляло, его интерес к ее словам все искупал.

— А вы? Как относитесь к магии?

Бажена спросила это, заметив, что иногда, говоря о всяких чудесах, собеседник морщится. На мгновение ей показалось, что разгадка проста, учитывая цвет его глаз, (ах, как бы это было по-сказочному: тайный друг-чародей!), но мужчина в ответ нахмурился.

— Магия — это острое лезвие. Им можно ранить, а можно вырезать вгрызшегося в тело климеста. Можно ампутировать конечность, отсекая загноение, а можно убить здорового человека. Все зависит от формы и остроты лезвия — и еще от того, кто держит его в руках. Но если перестать заунывно философствовать: я не люблю магию. Она, бесспорно, двигает науку значительно вперед и дает человечеству новые возможности и направления развития, но… — Драгомир вдруг замолчал и посмотрел на свои руки, затянутые в черные перчатки. Видимо, перенял моду у друга. — Но так получилось, что я не люблю магию.

Сожаление, коснувшееся Бажениного сердца, было мимолетным. Если она любит сказки и легенды, это не обязывает окружающих любить подобное. Но все же жалко, что Драгомир так категоричен. Ведь магия, способность влиять на мир — это чудесно. Вот если бы у Бажены была хоть капля магии в крови… Но доктор Инт никогда не говорил, что кровь младшей вены Хлад чем-то отличается от остальных. А жаль.

— Прошу, — стремясь закончить неприятный разговор, Драгомир открыл перед Баженой дверь, и она шагнула внутрь небольшого светлого помещения. Как в неизвестность. Или в сказку. Или с облака — вниз.

Глава 22. Нахолмье