Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

Чайная "Зефир в шоколаде" не только по названию, но и по внутреннему убранству больше напоминала кондитерскую. Большой длинный прилавок был заполнен всевозможными сладостями, посреди разноцветных булочек, тортов и пирожных возвышались большие чайники на углях, завезенные в Серземелье непонятно когда и непонятно откуда, но быстро прижившиеся в чайных, кофейных и подобных им местах. В воздухе разлился аромат ванили, корицы и ягод. Два маленьких круглых столика были заняты какими-то молодыми девушками, с жаром обсуждающими незначительную местную новость, один — двумя степенными бородатыми мужчинами в довольно приличных сюртуках, остальные места были свободны.

— Предлагаю сесть за столик у окна. Прошу. Я возьму пирожные и чай.

Опять покрасневшая Бажена села на предложенное место. Букет, с которым она так и не успела расстаться (оставлять глупо, но выбрасывать жалко), был отложен на край стола. Естественно, мужчина за все заплатит, но знать, что у тебя даже нет возможности позаботиться о себе самой, было унизительно. Эта мысль настолько завладела Бажениным сознанием, что тепло вдруг улетучилось, оставив место лишь сомнениям, неуверенности и страху. Жена посмотрела вслед Драгомиру, обвела взглядом увешанный рюшами подол собственного платья, нелепые пышные рукава, давно вышедшие из моды, потрепанный букет… Горечь и стыд тут же потеснили все остальные мысли и чувства. Нет, он не мог с ней так просто говорить. Но тогда — почему?

Когда Драгомир вернулся с торговкой, несущей им чай и пирожные, Бажена, едва румяная девица отошла от из стола, открыто посмотрела на мужчину и спросила:

— Почему?

Драгомир отставил тонкую фарфоровую кружку.

— Что "почему"?

— Почему вы со мной возитесь? С малознакомой девицей в нелепом наряде? — голос дрогнул, Бажена сглотнула и уже тише попросила: — Скажите честно.

— Что вы себе напридумали за те пять минут, пока меня не было? — устало спросил мужчина.

Бажене хотелось зажмуриться, но она только опустила взгляд в чашку.

— Просто не могу понять, чем вызвала ваш интерес.

— Значит, вы хотите "честно". Ну что ж. Если честно — просто стечение обстоятельств. Вы были в беде, а у меня работа такая — помогать тем, кто в беде.

— Вен Силь говорил, вы — судейский, — заметила Бажена.

— Да, — Драгомир насмешливо склонил голову. — Ужасно неправда ли: аристократ работает?

— Вены…

— Я не вен. Нис.

Бажена прикусила губу. Собеседник смотрел на нее чуть прищуренными глазами, с легкой усмешкой. Да, почетную должность судейского давали почтенным аристократам в зрелом возрасте. Если судейским назначен человек двадцати пяти лет от роду, он не почетный член судейской коллегии, он в первую очередь работник. С теми же правами, конечно, и ежемесячным вознаграждением, но в данном случае вознаграждение слишком сильно смахивало на презренное понятие "зарплата", а род деятельности на "мальчик, разбирающийся во всем сам" или "беговой мальчик". Молодые нисы и вены вынуждены были много разъезжать, самостоятельно разбираться в сути поданных прошений, исков и обвинений, формировать предварительное заключение по делу. Тогда как старшие часто могли ограничиться лишь прочтением собранных материалов и выражением собственного мнения на этот счет.

Нис… Бажена знала, что отец и мать считают нисов недостойными, лжеаристократами, ведь те получили титул всего триста-двести лет назад, да еще в крайне неспокойные для Серземелья времена, но… Они ведь и звонкую веселую айфру считают недостойным инструментом. И сестры Тих, несмотря на то, что доны, очень хорошие, просто… И нис Драгомир — он тоже хороший. Фамилия не значит ничего. Только — суть. Все-таки порой сказки правы.

— Вы заняты благородным делом, нис Драгомир, — ровно сказала Бажена, пытаясь скрыть внутреннее волнение за интересом к чаю. Напиток оказался теплым и неожиданно ароматным. Бажена не знала, что в заведении для донов могут подавать такой вкусный чай.