Цена главной роли

— Я просто люблю кино, — я пожала плечами, — и книжки почитываю, случается. Так вот, долгие годы вампир в кино был именно таким — дохлым кровопийцей, кошмаром юных дев. Но эта тема вызывала интерес, продукт пользовался спросом. У Дракулы даже появилось множество родни: продюсеры изобрели «Дочь Дракулы», «Сына Дракулы», «Невесту Дракулы», даже «Вдову Дракулы». Но, сама понимаешь, бесконечно эксплуатировать одну и ту же тему было невозможно, и ее как могли пытались разнообразить. То снимали вампирские фильмы с элементами кунг-фу, то представляли вампиризм как болезнь, как вирус. А уж в связи с эпидемией СПИДа вампирская тема зараженной крови прямо-таки получила новое дыхание. Я не специалист, но думаю, все изменилось в конце XX века. Окончательно светлый образ вампира, каким ты его обожаешь, сложился в фильме «Интервью с вампиром». Харизматичные Том Круз и Брэд Питт играют в этом фильме пару вампиров, очень обаятельную, признаю. У Кирстен Данст роль вампира-ребенка, по-моему, лучшая у этой актрисы. У нее уже в детстве было какое-то мрачное обаяние, а в роли подружки Человека-паука она, на мой вкус, как-то неубедительна. Да, кстати, одну из ролей в «Интервью с вампиром» сыграл малоизвестный тогда Антонио Бандерас. Вот уж кому роль вампира идет. До этого Антонио снимался в испаноязычных фильмах, у Педро Альмодовара, например. А тут он явился покорять Голливуд — и покорил. Как было не влюбиться в такого душку-вампира? Не старикашка, похожий на сморчка, от которого несет могилой, а латинский мачо, чей укус слаще поцелуя! Девочки вроде тебя поголовно стали влюбляться в вампиров, а вовсе не в тех, кто с ними борется, как оно вообще-то полагается. Теперь вот фанатки любят не героев, а вампиров. А уж когда появилась знаменитая вампирская сага по романам Стефани Майер…

Я взглянула в ее вытаращенные глаза и решила, что лекцию пора сворачивать.

— Слушай, а чем тебя привлекают кровососущие?

Девица бурно задышала и принялась объяснять:

— Понимаете, они все красивые. По сторонам оглянешься — выбирать не из кого. У одного прыщи, другой ростом не вышел. И одеваются плохо. А разговаривают вообще как полные придурки.

— Да, тут я тебя понимаю, — покивала я. — Иногда мне тоже так кажется.

— Вот! — обрадовалась девица. — А еще вампиры вечно молодые. И проблем у них нет.

— Каких проблем? — заинтересовалась я.

— А никаких, — она вздохнула. — Ни родаков придурочных, ни болезней, изо рта не воняет… Кредиты, опять же.

— Ладно, давай подведем итоги, — хмыкнула я. — Современный вампир молод, красив, сексуален. С учетом того, что ему не приходится париться по поводу заваленной сессии, проблем с прыщами и кредитов, на его месте мечтал бы оказаться любой тинейджер. Именно поэтому подростки смотрят «Школу вампиров». Но одного мне не понять.

— Чего? — деловито поинтересовалась фанатка.

— Вот объясни мне насчет сексуальной жизни вампиров. Они же покойники. Как это возможно чисто технически?

Девушка несколько секунд смотрела на меня, не в силах вымолвить ни слова от возмущения. Потом швырнула сигарету прямо мне под ноги, развернулась на каблуках и скрылась в темноте.

А я, посмеиваясь про себя, вернулась в гостиницу. Набрала номер Агеева:

— Юра? Привет, Охотникова беспокоит. Как там наш общий друг?

— Ты когда-нибудь спишь, Евгения? — строго спросил Юрий. — Все в порядке с твоим протеже. Дрыхнет как младенец, я ему укольчик сделал. Хочешь, к тебе приеду и тоже уколю?

— Да не надо, у меня и так проблем со сном нет.

— Завидую я тебе, Охотникова. В общем, завтра с утра можешь забрать свое сокровище. Часикам к одиннадцати подъезжай, все анализы будут готовы.

Я попрощалась и повесила трубку. На Юру можно положиться, в его клинике Макс в полной безопасности, так что эту ночь я буду спать спокойно.

…На следующее утро я подъехала к клинике «Асклепий» к одиннадцати утра, как договаривались. Симпатичная медсестра проводила меня к Агееву. Юра ждал в своем кабинете.

— Где Максим? — Я повертела головой.

— В порядке твой Максим. Просто я хочу сначала поговорить с тобой.

— Насчет анализов? — Будь я охотничьей собакой, сейчас сделала бы стойку.

Агеев кивнул.

— Давай, не томи! Скажи, какую дрянь скушал наш мальчик.

— Мальчик, — размеренно произнес Агеев, — ничего не кушал. То есть сознательно. Такую штуку никто по доброй воле глотать не станет.

— И что же это? — Я затаила дыхание.

— Алкалоид спорыньи.

Я растерянно заморгала. В Ворошиловке я изучала токсикологию, но в моей нынешней работе иметь дела с ядами как-то не приходится. Люди в наше время охотнее стреляют друг в дружку, а стрихнин в суп — это позапрошлый век.

— Это что-то очень экзотическое, — осторожно предположила я.

— Да не очень, — пожал плечами Юра. — Входит в состав некоторых лекарств. Гипертония, неврозы… Вот, например, малеат эргометрина применяется в перинатальной медицине в послеродовый период. Если сильно захотеть, можно раздобыть лекарство и добавить в пищу или питье. Конечно, чтобы сделать вытяжку, нужны кое-какие познания в химии.

— И что будет?