Цена любви и мести

Свободной рукой он расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке.

– Для нас – одно и то же.

– Так не должно быть, – ответила она с отчаянием в голосе.

– А я думаю, что должно, – возразил Аполло. Он сам себе удивлялся.

Она опустила ладонь ему на брюки, нежно поглаживая ткань.

– Я мечтала о тебе, – вдруг тихо призналась она. – О том, как мы повторим…

– Я тоже. – Он положил руку на ее ладонь, усиливая давление. – Каждую ночь.

– У тебя были другие женщины с тех пор, как мы были вместе? – жарко прошептала она.

– Нет. – Он внезапно представил себе, как она касается так другого мужчины. – А у тебя – другие мужчины?

– Нет. – Она покачала головой, смыкая пальцы вокруг его отвердевшего мужского достоинства.

Хрипло вздохнув, он обнял ее. Он испытывал одновременно ярость и облегчение. Одна только мысль о том, что какой-то другой мужчина может дотронуться до Эль, приводила его в ярость. Он хотел ее. Ожидание слишком затянулось. Девять долгих лет его влекло к Эль Сент-Джеймс, пусть даже ее родственников он ненавидел. Несмотря ни на что, он хотел ее.

Он выжжет в себе эту страсть. Выжжет и освободится. После этого он сможет избавиться от нее, если захочет.

Он торопливо срывал с нее одежду, в спешке чуть не порвав тонкую блузку. Трусики он порвал точно.

Она не протестовала. Наоборот, вскрикнула от удовольствия, когда он сорвал с нее узкую полоску материи и запустил пальцы в ее влажную плоть. Она хотела его. В очевидности ее желания он убедился сам.

На этот раз он снял с нее все. Она предстала перед ним полностью обнаженной. Столько лет он пытался представить себе, как она выглядит без одежды. Размер ее груди, цвет сосков. Эти прелестные завитки соломенного цвета у основания ее бедер.

Теперь он знал. Но у него возникло ощущение, что она по-прежнему будет преследовать его в снах.

«Нет. Потому что ты будешь с ней до тех пор, пока не покончишь с ней».

Да, покончит. Даже если придется самому сгореть дотла.

Он снял пиджак и бросил его на пол кабины. Потом осторожно уложил ее сверху.

Времени для сомнений не оставалось – слишком сильное желание овладело им. Оно доводило его до безрассудства. И он обвинял во всем ее. С тех самых пор, как он сколотил состояние, как вырвался из нищеты, им никогда настолько не овладевали желание и безрассудство.

Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, и она затрепетала. Он поцеловал ее снова, с удовлетворением отмечая, как она дрожит от прикосновений его губ, пока он приближался к средоточию наслаждения.

– Мне так хочется попробовать тебя на вкус, – прошептал он.

Она прикусила губу, закрыла глаза и отвернулась, когда он резко провел языком там, где ей больше всего этого хотелось.

Он крепче обхватил ладонями ее нежные, округлые бедра. Чувствуя, как она уступает, он все глубже проникал в нее языком. Она извивалась, и он не понимал, пытается ли она ускользнуть от него или, наоборот, стремится прижаться теснее.

Он ввел палец глубоко внутрь, наслаждаясь тем, насколько все там было готово для него. До тех пор, пока он ее не попробовал, он не понимал, насколько ему не хватало ее сладости.

Он подключил второй палец, и она раскрылась перед ним, ее внутренние мышцы сомкнулись вокруг его пальцев, когда она, дрожа, достигла высшего наслаждения.

– Ох, Аполло… – простонала она.

– Ты готова, агапе?

Вместо ответа, она кивнула.

Он быстро скинул брюки и, не снимая рубашки, проник в нее на всю глубину. Она приняла его, и он с трудом выдохнул.

Да, ее сдержанность была для других мужчин. Лучших, чем он.

Он прижался к ней бедрами. Его лобок соприкасался с ее клитором всякий раз, как он глубже проникал в ее теплое лоно, с готовностью принимающее его. И он совершенно забыл о том, что они застряли в кабине лифта и что он собирался ее использовать. Ничто не имело для него значения, кроме того, что происходило между ними сейчас.

Он полностью отдался их слиянию, в отрывистых словах, которые слетали с ее губ, когда она хриплым шепотом умоляла его не останавливаться. Взять ее жестче, быстрее.

Он сдерживался, замедляя приход высшего наслаждения. Ему не хотелось ее опережать. Он хотел добиться большего, хотел, чтобы она кричала. Чтобы она так же отчаянно жаждала его, как он ее.

Ему не хотелось в одиночку переживать саморазрушение, свою одержимость. Он разрушит ее вместе с собой.

Эта мысль выкристаллизовалась в его мозгу, ясно и неожиданно, как только наслаждение волной захлестнуло его. А потом она выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом и крича от удовольствия, впиваясь ногтями ему в спину под рубашкой.

И, когда она, дрожа, достигла высшей точки, он понял, что будет дальше.

Он останется с ней до тех пор, пока его страсть не иссякнет. Он сделает из нее лицо компании. И, дождавшись удобного момента, сместит ее с поста исполнительного директора и, наконец, избавится от всей семейки Сент-Джеймс. Навсегда закроет эту главу своей жизни.

Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы.

– Ну вот, агапе, не так уж я и плох, верно?

Глава 4