Цена любви и мести

– Мой отец тяжело воспринял внезапно обрушившуюся на нас бедность. Он пытался справиться со своими проблемами при помощи наркотиков и алкоголя. Вскоре даже жалкие остатки денег целиком ушли на его прихоти. Мы оказались на улице. Потом, когда он понял, до чего мы дошли, что сталось с его семьей, он покончил с собой. О чем он тогда думал, я уже никогда не узнаю. Стыдился ли он, думал ли, что нам будет без него каким-то образом лучше? Или просто устал и больше не хотел бороться. Мне никогда не узнать ответа. И в конце концов, это не важно. Он принял решение. Прошло много лет. Но одно я знаю: он хотел бы отомстить за то, что с ним произошло. За то, что произошло с нами.

– Тогда он должен был отомстить сам, – ответила Эль медленно и убежденно. – Если бы для него это было так важно, он бы остался, чтобы отомстить самостоятельно.

– Он не мог. Не знаю почему, но не мог, – ответил Аполло. – Как бы то ни было, мы с матерью оказались на улице, потом попали в какой-то ужасный приют. И тогда за нами отправили человека. Моя мать не очень об этом распространялась, только сказала, что мы переезжаем на новое место, начинаем новую жизнь в Америке. Там нас ждал дом. По чьим-то представлениям, наверное, он был маленьким, зато чистым. Мы были всем обеспечены. Неожиданно оказалось, что мама может сидеть дома со мной, вместо того чтобы тщетно искать работу. Я мог каждую ночь спать в собственной постели.

– Я… и представить себе не могу, как много это для тебя значило при таких обстоятельствах.

– Да и я уже почти все забыл. Правда, кое-что я хорошо запомнил, на всю жизнь. Я никогда не смогу забыть чувство голода. Если ты забываешь, что такое голодать… ты забываешь, зачем тебе нужно добиваться успеха.

В темноте она кивнула.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. – Она тоже испытывала голод. Только ей не хватало не еды или крыши над головой. Ей не хватало признания, одобрения, которого она никогда прежде не получала.

– Твой отец часто приходил к нам в гости. Иногда он присылал к нам няню, которая сидела со мной, и тогда моя мать уходила к нему на выходные. Я был не против – твой отец был всегда очень добр к нам. Ко мне. А когда он захотел жениться на моей матери, когда он перевез нас в свое поместье, мне показалось… Я подумал, что мы получили все, что только можно. Внезапно я получил то, что раньше мог видеть только мельком.

– Я помню, как вы приехали. Тогда я вела себя с тобой просто ужасно. Потому что ты меня напугал. Ты был… я никогда не видела мальчика красивее тебя, хотя я и понимала, что нельзя так думать о сводном брате…

– Мне так не кажется, – ответил он. – Ты была достаточно умна, чтобы держать меня на расстоянии, Эль.

– Нет, я бы едва ли назвала себя тогдашнюю умной. Но такая защита определенно работала некоторое время.

Он рассмеялся:

– Да, совсем недолго. – Он о чем-то задумался, а потом вдруг снова заговорил: – Я никогда не спрашивал… Я никогда не спрашивал тебя, что ты чувствовала, вот так оставшись без матери. Наверное… Твой отец настолько же повинен в этом, насколько он повинен в том, что я потерял отца.

От этой мысли у нее сжалось сердце.

– Я знаю, что мой отец не идеален, но мне с трудом удалось поверить, что он такой манипулятор. Правда, я, наверное, не… Он действительно любит все контролировать, и ему действительно ничего не стоило стравить собственных детей. Наверное, он поступал так всегда с теми, с кем только мог… Раз уж он так обошелся со своей плотью и кровью. – Она пододвинулась к нему ближе, совсем немного. – Мою мать в основном интересовали вечеринки и дамские сумочки. Обеды с друзьями. Мой отец женился на ней ради ее молодости и красоты, чтобы она подчеркивала его статус. К этому ее роль и сводилась. Наверное, отчасти поэтому я всегда очень хотела, чтобы меня ценили не просто за то, что я дочь моего отца. Вот почему я хотела добиться успеха с «Маской». Самой чего-то достичь. Вот только… мои успехи на самом деле были успехами моего отца. В желании угодить отцу, в потребности бунтовать против матери я жила по лекалам отца. А по матери я скучала, – продолжала она. – Очень скучала. Она была моей мамой, и от нее пахло духами «Шанель» и ванильным шампунем. И я ее любила.

– Конечно, любила, – ответил он. – Мой отец был сдержанным и холодным, проводил почти все время на работе, а потом страдал от алкоголизма и наркомании, и все-таки я его любил.

– Когда появилась твоя мать, я очень обрадовалась. Мариам всегда была добра ко мне.

– Но она – не твоя мать.

У Эль сжалось горло.

– Нет, не моя.

– Никто не может заменить нам тех, кого мы потеряли.

– Да, наверное, учитывая, как оба наших родителя решили от нас уйти, – ответила она. – Хотя… Моя мать могла бы вернуться.

– Кто знает? Возможно, ей кажется, что она не может вернуться, во всяком случае сейчас.

– Может быть. Когда стало ясно, что ты перекупил компанию вовсе не из дружеских чувств…