Цена победы

Тем временем Группа-2, под командованием фрегаттен-капитана Бронеслава Саграха, закончила «пенную» атаку и теперь держалась позади остатков кораблей островитян. Крейсер «Кочевник» и четыре корвета двигались ломаным зигзагообразным курсом, не давая ниаронцам отступить. При такой позиции, конечно же, был большой риск поймать перелёт от собственных линкоров и тяжёлых крейсеров, но выучка артиллерийских корректировщиков «Кочевника», которые собственно и выдавали данные для стрельбы «большим братьям», позволяла этого избежать. Оставалось надеяться, что и их коллеги с тяжёлых арткораблей не подведут…

…Из ниаронских кораблей на плаву находился уже всего один более-менее целый корабль – лёгкий крейсер «Кума», когда произошло неожиданное.

На мостике «Апостола Андрея» один из операторов внутрикорабельной связи начал принимать дежурный доклад наблюдателей с командно-дальномерного поста, но внезапно что-то проговорил в микрофон и лихорадочно включил громкую связь.

Из динамиков, установленных в рубке, разнёсся напряжённый голос старшего офицера-наблюдателя:

– Повторяю! Вижу шесть силуэтов! Тяжёлые крейсера или линкоры! Удаление порядка одиннадцати миль, курс 230!.. Вижу… Вижу орудийные вспышки!..

Глаза Александра Видерхоленна слегка сузились.

– Тяжёлым кораблям – поворот вправо «все вдруг» 90! Скорость двадцать два узла! Передайте на «Саргат», пусть делают что хотят, но линкор должен держать эту скорость. Группе-1 – прорываться самостоятельно к Нежинску, Группе-2 – держаться на левом фланге!..

…За кормой кораблей фрегаттен-капитана Саграха выросли гигантские фонтаны, поднятые крупнокалиберными файерболами ниаронских линкоров. Неизвестный рассветный адмирал решил начать бой с дальней дистанции и возможно отнюдь не зря – уже самые первые залпы островитян легли достаточно кучно.

* * *

«Чертовщина какая-то», – молнией пронеслось в голове Видерхоленна. «Как можно стрелять ТАК точно с дальней дистанции?! Хорошо ещё, что ни накрытий, ни попаданий ещё не было… Но у нас-то разброс снарядов весьма велик и на пристрелку уйдёт время, а ниаронцы… Да что у них за дальномеры?..»

– Господин адмирал! С авианосцев передают, что драконы приведены в порядок и вновь готовы к бою. Просят указать текущую цель.

Адмирал чувствовал, что объяснение всему происходящему буквально витает где-то рядом… Оставалось лишь только поймать всё ускользающую нить знания, но сделать этого у Александра, увы, всё не получалось…

Так, ладно. Нужно думать о более насущных проблемах и задачах…

Сквозь плотно сжатые зубы Видерхоленна вырвалось едва слышное шипение, пробив доселе непробиваемую маску спокойствия.

Адмирал был очень зол от осознания того, что теряет стратегическую инициативу.

– Пускай немедленно поднимают в воздух все истребители! Построить «зонтик» над эскадрой! Пикировщикам приготовиться к нанесению бомбового удара по кораблям противника!

«Проклятье! Может у ниаронцев есть какие-то неизвестные дальномерные артефакты?» – со злостью подумал Видерхоленн. – «Но как тогда они смогли их вообще создать?..»

* * *

Александр терялся в догадках…

Интуиция? Великолепное аналитическое мышление? Отличная память?

Да, рарденский адмирал обладал всеми этими превосходными качествами, что не раз спасали его и других в бою, но сейчас Видерхоленн просто не знал, что и думать – ничего из вышеперечисленного помочь ему не смогло.

…Ни на одном флоте мира не было принято строить всё морское сражение целиком и исключительно на дальнем огневом бою. Как начальный этап битвы – да, это предусматривалось, но уж никак не в качестве всей основы.

И дело тут было отнюдь не в ограниченной дальнобойности эмиттеров боевых кораблей, хотя и это играло здесь определённую роль.

Вся проблема была в том, что боевые артефакты позволяли уверенно обнаруживать и поражать противника, но вот с точностью этого самого поражения были довольно значительные проблемы. И масс-детектор, и обычный магический радар вместо чёткого силуэта найденного корабля выдавали просто достаточно обширное пятно засветки, превращая даже достаточно крупные крейсера и линкоры в просто-напросто «зоны наиболее вероятного местонахождения противника». Гораздо лучше дела обстояли с оптическими дальномерами в которых основными элементами системы обнаружения являлись огромные линзы и зеркала. Подобные приборы в разы повышали эффективность артиллерийского огня, но вследствие невозможности создания линз большого диаметра, дальность оптических дальномеров была ограничена средней дистанцией боя.

Так что, морской бой обычно начинался кабельтовых этак с шестидесяти, но это чисто для «галочки». Основная же фаза сражения протекала в основном на средней дистанции в сорок кабельтовых. Именно такое расстояние между противоборствующими эскадрами в бою обе стороны и старались поддерживать всеми силами. Сближение же до двадцати и менее кабельтовых превращало даже хорошо продуманный бой в «собачью свалку», переводя исход сражения из категории «мы всё продумали, так что всё пойдёт именно так» в «как же это вышло, мать его?».