Цена слов (СИ)

– Знаков нет, никаких: ни на руках, не на голове ни одной татуировки. Не Навь это, зря ты меня Стенька поднял. Наш отец завещал к Навьему племени снисхожденье иметь, коли в плен попадутся. Да только эти двое – не Навь, врут они всё. Жулики да и только. Что с ними делать?

Никто не ответил. Пристыженный гнёт переступал с ноги на ногу в луже. Сам же Витоня не спеша размышлял, постукивая коротким пальцем по своему подбородку:

– За обман голбешников – можно и наказать. А с другой стороны, много разного люда в Дом ходит. Каждый день воров ловим, кто ножами у добрых гостей хочет деньги отнять. Не спокойно стало в общине, отец противился принимать чужаков, да сынки его решили иначе. И ты вот, скиталец, с «Навью» связался. Но ведь ловкостью своё у дураков заработал, чудил, никого не ограбил. Да вот только зря ты лгал домовым – больше всего мне об этом обидно…

Олег понял, что судьба его висит на волоске. Если их с Лиской закроют, то до Китежа им не добраться. Всё, что было задумано сделать в дни последнего лета, не сбудется. Можно рассказать городничему об обмане и просить снисхождения, но советы Лиски о признаниях и мольбе были ещё свежи в памяти. За себя она ничего сказать не могла и продолжала играть Волчонка. Лиска скалилась, зыркала глазами на домовых, но теперь голбешники смотрели на неё лишь с усмешкой. Никакого доверия к жуликам не осталось.

– Она Навь, – повторил Олег, глядя городничему прямо в глаза. Он ожидал, что тот начнёт кричать или высмеивать каждое его слово, но Витоня лишь внимательней присмотрелся:

– У неё клыки не заточены…

– К ней ещё Волчий дух не пришёл.

– Какой дух?

– Когда Навь взрослеет и зубы меняются, они в себе силу дикую чувствуют. Волк может с ума их свести, заставить бросаться на своих же сородичей – вот что это за сила. Но бывает, что Волк долго к ним не приходит. К девчонке дух ещё не явился – ей не надо зубы затачивать.

– А татуировки?

– Не всем их накалывают, только особенным – выбранным в жертву Марене или родившимся в ночь Зимнего Мора.

Витоня наклонил круглую голову набок и призадумался. В груди у Олега начало жечь, хотелось откашляться, но он держаться спокойно. Городничий снова засомневался:

– Почему молчит? Почему нам ни слова не скажет? И история эта, про обращение в волка – неправда?

– Конечно неправда, – согласился скиталец. – Тут ты верно подметил. Чтобы деньги собрать, пришлось приукрасить. На деле, я подобрал её в лесах на востоке, полузамёрзшую. Не знаю, что с ней случилось: может сородичи из норы выгнали или стаю свою потеряла, да только с тех пор она не разговаривает и бросается на каждого человека…

Олег закончил свои объяснения и выпрямился перед городничим. Дождь стекал по коротко остриженным волосам толстяка, но ни одна капля не помешала его острым глазкам.

– Откуда ты столько знаешь о Нави? – спросил Витоня.

– Жена моя о них знала. Мы охотились на проклятый род.

– А что с ней случилось? Под землю забрали? Не вырвалась?

– Нет...

– А что?

Взгляд Олега наполнился искренней болью, так что Витоня не стал докапываться и даже перед ним извиниться:

– Прости, не хотел. Я ведь догадываюсь, что изверги с жёнами нашими делают. Тела потом не найдешь, не то что уж... – он вздохнул, покосившись на Лиску. – И правда, Волчонок долг перед людьми отрабатывает. По гроб жизни ей теперь платить за сородичей.

Закончив дело, городничий повёл голбешников прочь. Только Стенька отстал от товарищей, подошел ближе к скитальцу и негромко сказал:

– Извиняй друг, так уж вышло. Я-то сразу понял, что вы настоящие, а Витоня как услыхал про Навь, так на площадь сорвался. Прости, не хотели мы в твоей душе ковыряться…

Продолжая кивать, гнёт поспешил вдогонку за остальными. Лишь только домовые скрылись за складами, Лиска подскочила к Олегу:

– Ну ты горазд, дедушка! Столько нагромоздил, что я бы в жисть не придумала! И ведь не прискребёшься, на каждый вопрос объясненьеце впарил! Заткнул ты за пояс толстопуза этого, городничего!

Олег ничего не ответил, только побрёл по глубокой грязи, под набирающим силу дождём. Плечи скитальца поникли, кашель с натугой рвался из лёгких.

– Постой, так ты не врал что ли? – вдруг поняла Лиска и бросилась за Олегом, перебирая тонкими ногами по лужам.

– Дедушка, стой!

Не сбавляя шага, скиталец свернул было в проход к Меновой Площади, но вдруг натолкнулся на плечистую тень.

Высокий мужик стоял перед ним, прищурив глаза на Олега. Громоздкая фигура загородила дорогу – видимо, он давно подслушивал разговор с голбешниками и городничим. Покрытое копотью лицо осклабилось в фальшивой улыбке и под дождём протрещал сухой голос:

– Слушай, у меня к тебе дело такое…

Тип Олегу сразу не приглянулся. Им с Лиской нужно было скорее выйти в Прихожую, найти Арсения и уехать отсюда. Над головой особенно сильно ударил гром – жиденький дождь превращался в истинный ливень.

– Какое дело? Я тебя знать не знаю, не мешай, дай пройти! – резко ответил скиталец.