Цена свободы

– У силикатного завода где-то. Точно не скажу – он не докладывает. Уходить будете – к коменданту заскочите. У него карта есть, он покажет, как туда пройти. А там уж сами ищите, если он вам шибко нужен.

Когда Валера ушел, Мишка, до этого меривший шагами тесную конуру, рухнул на топчан и шумно выдохнул:

– Да-а-а. Ну и люди. Не могу тут больше. Они тут гниют и тухнут, и мы с ними вместе сгнием. Завтра же двинем отсюда на фиг.

– И не говори, – махнул рукой Леха. – Как овощи, ей-богу. И как так можно?

День тянулся медленно. К вечеру Михей готов был выть и лезть на стенку – так давила на него атмосфера убежища. Спали плохо, и наутро парень проснулся с тяжелой головой. После завтрака он сбегал к коменданту и доложил, что в обед они уходят. Глава бункера выслушал его равнодушно, но схему прохода к силикатному заводу нарисовал. Возвращаясь, Михей столкнулся в жилом секторе с Шаманом. Тот глянул на парня, осведомился:

– Сегодня уходите?

– Да, – кивнул тот и ради интереса спросил: – Валер, с нами пойдешь?

– А на фига, – недоуменно глянул на него сталкер.

– А тебе здесь гнить не надоело? – честно спросил парень. – Разве вы тут живете? Выживаете только. Мне и одного дня хватило у вас. Да еще эта ваша шняга с гор. Думаете, она вас из-под земли не достанет?

– Пока не достала. Хватит уже этих разговоров.

– Неужели не хочется в чистые земли?

– Чистые земли, – буркнул Шаман. – Да откуда мы знаем – есть ли они вообще? Может, брешут все. Это вы у нас – лягушки-путешественницы. У нас все дома сидят, так далеко никто не ходил. А зачем? Помереть и здесь куча способов есть, а я еще пожить хочу.

– А может, где-то лучше живут, чем тут? – попытался еще раз Михей.

– Хорошо там, где нас нет? – вопросом на вопрос ответил Валера. – Знаем, проходили. И что мне из этого? Я вот уверен, тундру никто не бомбил, езжай, живи-плодись. Там места – сто миллионов человек влезет, и тесно не будет. Да только никто не едет что-то. Неспроста, наверное.

– Ссут потому что, вот и все, – с улыбкой отрезал парень.

– О, ты смотри, герой нашелся. Проехал полстраны и умничает. А может, ты сам в бомбаре за рекой отсиделся, а мне тут сейчас залечиваешь, а? Ссут они, видите ли. Вали отсюда, герой, – тихо, но с угрозой сказал сталкер. – Пока не получил.

– За живое зацепил? – подковырнул еще раз Михей, но Валера сжал кулаки, и парень отступил.

Пообедав, принялись спешно собираться. Все это время Мишке не давал покоя разговор с Шаманом. Он никак не мог понять – неужели люди сами хотят такой никчемной жизни, когда им предлагают реальный выбор? Но, вспоминая ответ сталкера, Михей осознавал – не сдвинуть ни за что этих людей. Он спрашивал себя – что держит их тут? И находил только один ответ – страх перед неизвестностью и переменами. Чего стоило уйти жить в чистые земли, начать все сначала? Парень был уверен – и этим людям судьба однажды, а может, и не раз давала шанс на спасение. Но слабые человечки не приняли бой, променяв надежды на лучшее на крысиное бытие. И получили то, что заслужили. Странная все же штука жизнь – вроде бы всех на одной горячей сковороде жарит, только одни потом в соку, а другие – пригоревшие ошметки по краям.

– Леха, нет у них будущего, – говорил товарищу Мишка. – Пока они под землей сидят, трясутся и верят в лучшие времена – жизнь проходит.

– Есть такая категория людей, – сказал Эстет. – Ничем их не проймешь. Сам, наверное, таким был, пока из тюряги не драпанули.

– Ничем, – согласился Михей. – Нужно уходить.

* * *

Уйти, как запланировали, не получилось. Из-за бумажной волокиты со снятием с довольствия и выдачей единственного ружья с патронами друзей промутузили почти полтора часа, и Мишка кипел от негодования, а Таська едва сдерживала себя. Парень подметил, что девушка в последние дни стала раздражительной. На удивление спокойно держался Леха – если бы не он, друзья точно кого-нибудь прибили бы. И вот наконец – знакомый путь, которым они пришли сюда. Замшелые ступени наклонника, скрипучая дверь, яркий свет в глаза. Несмотря на то что они снова оказались в чужом и враждебном мире, Михей почувствовал себя свободнее, когда за ними захлопнулась стальная дверь бункера.

Над городом висел пасмурный день. Сориентировавшись по карте, парень повел друзей дорогой, что показал ему комендант. Путь к убежищу Ротора лежал через мертвые кварталы. Глядя на ветшающие дома, Михей не находил оправдания человеческой жестокости. Как можно было так поиздеваться над миром, не думая о последствиях? Какое право имел человек за несколько часов превратить вековые плоды цивилизации в руины?