Цена верности

Наслаждаясь сладостным чувством сбывшейся мечты, хранитель шагнул к двери высокого здания, и в этот момент его плеча коснулась крепкая рука. Обернувшись, Севен увидел позади льветессу, по-прежнему сокрытую вуалью. Она игриво склонила голову, словно собираясь что-то спросить, и неожиданно ударила его по лицу.

– Что ты делаешь? – вскрикнул Хеалс, не понимая причины, а аристократка уже заносила руку для нового удара.

– Просыпайся парень! Ты помер что ли? – произнесла льветесса хриплым голосом, и опустила ладонь.

Севен зажмурился, принимая удар хрупкой, но сильной руки, а когда открыл глаза, городка, башни и девушки уже не было. Львет лежал за решеткой камеры на камнях, холод которых ощущался через тонкий слой подгнившей соломы, а над ним нависали лица троих очень грязных рыбаков в лохмотьях.

Хеалс медленно переводил изучающий взгляд с одного лица на другое и чувствовал, как изнутри начинает подкатывать ком тошноты. У одного рыбака с вытянутой мордой, покрытой шрамами и лишенной волос, дергался глаз, а вторым он не видел совсем. Зрачок белого цвета очень красноречиво говорил о частичной слепоте кота. Второй львет сидел с механическим протезом вместо руки, и с высунутого на сторону языка капала вязкая слюна, а третий оказался с обожжённым лицом, на котором вместо глаз зияли темные провалы. Как раз он то и тряс хранителя за плечо, раздавая ему пощечины.

– Уйди! – отмахнулся от него Севен и ужаснулся, не узнавая свой голос.

От сквозившего в нем бархатного оттенка ни осталось и следа, а вырвавшееся слово было скрипучим словно поворот несмазанного колеса.

– Говори тише, парень, – ответил ему слепец. – Они вышли, но скоро вернуться. Скажи, стоит ли ждать помощь?

Хеалс выслушал слова рыбака и застонал. Теперь понимание затопило его разум, наполняя горечью. Выполненная миссия и башня командующего оказалась всего лишь сном, а он попался из-за собственной самоуверенности. Тот сверхбыстрый аристократ с легкостью вышиб из него дух, не обращая внимания на все мастерство Хеалса. Нужно было сразу выбираться с завода и вызывать помощь других хранителей, а не лезть под землю с мыслями о геройстве.

– Тише, тише, парень, сильно тебя потрепал этот здоровяк. Нам в свое время тоже досталось. Ты пока полежи, безумец влил в тебя одно из своих поил, так что скоро сможешь встать. Только скажи, стоит ли ждать рыцарей на выручку? Работать до конца своих дней в колониях всяко лучше, чем подохнуть в этой вшивой камере, после очередной алхимической бодяги.

Севен посмотрел на лица рыбаков, ожидающих услышать добрые новости, но их не было. Никто кроме Первого рыцаря и нескольких хранителей не знал, куда отправился Хеалс, и хотя он верил, что второе лицо ордена не бросит в беде собрата, надежды в том, что его смогут найти под землей, были не так уж и велики. Хотя огорчать льветов рыцарь не собирался и попытался подсунуть туманный ответ.

– Если меня не смогут найти, сюда прилетят другие. Они спасут нас, как только обнаружат вход в подземелье.

На глазах Хеалса лица рыбаков омрачились скорбью и смирением. Не такой реакции он ожидал после своих слов, поэтому нашел в себе силы подняться и прислонился спиной к холодной стене камеры. Рыцарь опасался сокамерников и не знал чего можно от них ждать.

Слепой медленно качал головой и, ударив кулаками по гнилой соломе, поморщился от боли.

– Нас не найдут. Уже многие пытались это сделать, и ты первый кому улыбнулась удача, если это можно так назвать. Клан слишком ценит раскопки, чтобы отдать подземелья в руки ордена. Скорее всего, всех с кем ты говорил в поселке, уже прирезали или заставили молчать иначе. Надеяться не на что.

Хеалс склонил голову, нехотя принимая позицию слепого. Получив ответ, рыбаки расползлись по тёмным углам камеры. Как бы, не печально прозвучали слова пленника, он был прав и Севен понимал это. Только вера в Первого рыцаря пока не оставила хранителя и маленькая надежда на поисковый отряд.

Вскоре, в лабораторию вернулись аристократ и чумазый алхимик. Севен продолжал сидеть в своем углу, но сразу понял это, по раздавшимся в комнате шагам и боязливом перешептывании рыбаков. Он осторожно поднялся на ноги, приготовившись почувствовать боль сломанных ребер после драки с аристократом, но в теле была только усталость.

Теперь ничего не напоминало о недавнем сражении, а кроме больного горла, отсутствовали другие признаки повреждений. В подобной ситуации хрипота была не сильно критичной, поэтому Севен постарался не обращать внимания на ожог. Еще Хеалс удивился наличию всей своей одежды, за исключением оружейного пояса. Находиться в добротных вещах было приятнее, чем сидеть тут в вонючем полушубке. Правда, все вшитые в ткань заначки пропали.

Немного определившись со своим положением, хранитель решил послушать о чем говорят ученый с аристократом и, набрав воздуха в легкие, сделал первый шаг по направлению к решетке. Голова тут же закружилась, но рыцарь устоял и выпрямился, облокотившись на стену. Вскоре дурнота прошла и Севен, волоча ноги по соломе, подошел к прутьям вплотную.