Цена власти

Поздно вечером, преодолев больше восьми сотен километров, поезд притормозил на маленьком полустаночке. Сергей торопливо спрыгнул с последней ступеньки. Под ботинками тут же хрустнула скользкая щебёнка. Вдоль насыпи вьётся едва заметная тропка. Не прошло и минуты, как поезд шумно выдохнул, дёрнулся и, быстро набирая скорость, покатил дальше. Красные габаритные огни последнего вагона растворились вдали. Друзей обступила тьма.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Сергей шумно втянул прохладный свежий воздух. Лесной пейзаж будто выступил из-за чёрных занавесок. Высокие древние сосны вплотную подступают к железной дороге. На огромном небосводе блестят мириады звёзд. Кажется, будто небесная сфера опирается на остроконечные вершины древних сосен. А Луна. Какая сегодня яркая, полная Луна. Тишина, гармония и порядок царят в подлунном мире.

Серей машинально накинул на плечи рюкзак. Вот она самая главная причина большой, пребольшой любви к туризму. Только вдали от городских фонарей можно увидеть, нет, узреть такое прекрасное звёздное небо. Кажется, будто стоишь в величественном храме, где с бездонного потолка на тебя взирает сама вечность и её родная сестра бесконечность. Аномалии, экстрим — не более чем приправа к основному блюду. Главное — первозданная природа, наполненная таинственными шорохами тишина и безграничное небо над головой.

— Что рты разинули, — последним с насыпи спустился Ян. — Пошли к старику-обходчику. Дай бог, пустит переночевать.

— Куда идти? — Андрей вытащил из кармана фонарик-жужжалку.

Столь оригинальное название маленький фонарик получил за встроенную в рукоятку динамо-машинку. Пусть постоянно приходится качать кисть, зато не нужно постоянно разоряться на батарейки.

— Вон туда, — Ян ткнул пальцем вдоль железной дороги. — С тропы только не сходите. Дед зайчатинку любит, вот и понаставил капканов.

Узкая тропка едва выделяется среди высокой травы. За неширокой лесозащитной полосой из молоденьких ёлочек оказалась широкая прямоугольная поляна. Могучие сосны дикой ордой обступили едва отвоёванную человеком территорию. Но старый лес и не думает сдаваться. Среди исполинских сухих пней во всю мощь прёт густой подлесок. У дальней опушки приветливо светится маленькое окошко.

Аккуратная избушка с четырёх сторон окружена высоким непролазным тыном. Возле массивной калитки тихо брякнула цепь. Из миниатюрного сарая вылезла огромная туша. Мохнатый пёс неизвестной породы неторопливо протопал к калитке и бухнулся задом на утоптанную землю. Чёрные блестящие глаза уставились на чужаков.

— Что дальше? — Сергей повернулся к Яну. — Будем прорываться с боем или так орать?

— Ну зачем же сразу орать, — Ян опустил вещмешок на землю. — Пёс, конечно, грозный, но имеет одну ма-а-аленькую слабость.

Ян вытащил из вещмешка маленький блестящий свёрток. Грозное выражение словно ветром сдуло с мохнатой морды. Пёс поднялся на лапы и завилял пушистым хвостом.

— От копчёного сала, — Ян развернул свёрток, балдеет не хуже хохла. На! Держи!

Пахучий кусок шлёпнулся перед мохнатым сторожем. Красный язык-лопата слизнул угощение, пёс неторопливо убрался обратно в будку. Путь свободен.

— Хозяин! — Сергей треснул кулаком в дубовую дверь. — Пусти переночевать!

Изнутри послышались шаркающие шаги.

— А-а-а! Проститутка валютная! — долетел из-за запертой двери жутко недовольный голос. — Опять за кусок сала продался!

Стукнул деревянный засов, дверь плавно отварилась.

— А вы кто такие? — дуло старинной берданки ткнулось Сергею в грудь.

На порог вышел совершенно седой, но всё ещё крепкий старик. Застиранная рубашка с широкими полами перехвачена на талии простой верёвкой. Просторные штаны заправлены в низкие валенки. Для полноты картины не хватает густой окладистой бороды и густых бровей.

— Не серчай на нас, дед Фёдор, — вперёд протиснулся Ян. — Прошлой осенью у тебя археологи останавливались. Вот они и рассказали мне про пса твоего.

— Ахеологи, говоришь? — морщины на лбу старика собрались в складочку. — Да, были такие. А вы, того, тоже в земле ковыряетесь?

— Не совсем, — Сергей указательным пальцем отвёл чёрное дуло в сторону. — Мы просто любители гулять по лесу. С ружьём, пожалуйста, аккуратней.

— Не боись, — старик опустил ружьё. — Не заряжено. Ладно, заходите уже, — дед отступил в сторону.

Внутри маленькая избушка поражает чистотой и порядком. Большая русская печь с широкими полатями занимает добрую треть. В углу, под ликом Христа, тяжёлый стол с квадратными ножками. Зелёная занавеска огораживает кухонный угол и алюминиевый рукомойник над эмалированной раковиной. Длинное зеркало в деревянной раме и высокий шкаф довершают скромную обстановку.

— Вы, это, проходите, садитесь, ужинать будем, — засуетился гостеприимный хозяин. — Меня тут все дедом Федором кличут. А вас как?

— Меня Ян, а вот этих балбесов Сергей и Андрей, — вперёд всех произнёс Ян.