Цена жизни

— В основном энергия нужна, чтобы туда переместиться. Для этого эссенция и нужна. Она поможет перейти на духовный план, а неиспользованная эссенция просто рассеется, но при этом у тебя полностью останется твоя собственная энергия.

Вообще-то, это действительно имеет смысл. Возможно, Морена просто не задумывается об этом, потому что привыкла обходиться собственными силами, без костылей.

— Похоже, ты права, — признал я. — Видимо, я просто не смог донести до Морены суть идеи. То есть я с моей эссенцией, в принципе, могу даже сейчас заглянуть на духовный план? Чисто теоретически, конечно.

— Не можешь, Кеннер, — покачала головой она. — Ни теоретически, ни практически. Аморфная эссенция ничего не способна тебе дать. Чтобы её хоть как-то использовать, надо сначала создать внутреннюю структуру. Структурирование эссенции и есть самая сложная часть — после добычи, конечно.

— Лапа дала мне кое-какие упражнения по структурированию эссенции, — признался я.

— Ты и Лапку умудрился как-то раскрутить? — усмехнулась Алина. — Не зря я не устаю повторять Анете, что с тобой надо быть предельно осторожной.

— Вот сейчас очень обидно было, — насупился я.

— Да не обижайся, — махнула рукой она. — Я же это не со зла говорю. Просто не Анете с тобой соревноваться, при желании ты её обдуришь вообще не напрягаясь.

— Я никогда не стану дурить ни Анету, ни тебя. Ни кого-то другого.

— Не обижайся, — мягко повторила Алина. — Действительно, как-то неправильно это прозвучало, извини. Так вот, насчёт Лапы — не особо полагайся на её методики, она же их, по сути, просто случайно подсмотрела. Я знаю, что у неё есть — всего лишь обрывочные знания, с большими пробелами. Я дам тебе полную методику с описанием базовых вариантов структуры.

— Где ты её взяла? — удивился я.

— Гана в своё время раскопала у себя в архивах, — улыбнулась Алина. — Хорошо, что я не поленилась тогда всё скопировать, сейчас-то меня к архивам Круга и близко не подпустят.

Глава 7

Когда огромный валун, наконец, неохотно откатился в сторону, Марен ощутил, что ноги его больше не держат. Он опустился на землю и закрыл лицо руками, раскачиваясь как заведённый.

— Брат, брат, брат… — лихорадочно шептал он. — Как же так, брат? Как же так?

Ответа не было. Разложившиеся и раздавленные многотонным камнем останки уже ничего не могли ответить. В них почти невозможно было опознать того, кто когда-то был Маденом кин Стил — могучим хозяином судеб, внушавшим страх низшим и почтение равным, — но ошибки быть не могло. Марен узнал бы брата и по единственной кости, веками сохраняющей отпечаток силы владельца.

Когда брат не вернулся вовремя с заурядной охоты, Марен не обеспокоился. Это не раз случалось и раньше — повезло напасть на след богатого выводка, а может быть, просто долго преследовал ценного зверя, — такое совсем не редкость для Старшего, для которого добыча эссенции являлась делом жизни. А неуспешность в этой добыче была, соответственно, верной дорогой к смерти. Если ты остановился, то ты уже одной ногой в могиле, потому что твой враг не стоит на месте, и рано или поздно наступит тот момент, когда он придёт за тобой. Врагов у братьев было даже, пожалуй, слишком много — молодость редко задумывается о таких вещах, особенно когда в крови кипит сила. Сейчас братья были бы гораздо осмотрительнее, но исправить ошибки молодости было уже невозможно, и в случае чего на пощаду им надеяться не стоило.

Когда Маден не вернулся ко времени ритуала вознесения даров, Марен был порядком раздражён тем, что ему пришлось возносить дары в одиночку. Кровь ему пришлось отдавать и за себя, и за брата, а это вовсе не способствовало доброму расположению духа. Однако позже, когда он немного остыл, раздражение начало понемногу сменяться беспокойством. И когда пришло время для поклонения прародителям, а Маден по-прежнему отсутствовал, беспокойство перешло в тянущее предчувствие чего-то ужасного. Для семьи — не для того убожества, что называют этим словом низшие, а для благородной семьи, веками набирающей силу и поднимающейся всё выше, — для такой семьи нет ритуала важнее, чем поклонение прародителям. Семья удерживает души предков, давая им доступ в мир живых, а те в ответ наделяют членов семьи силой. Чем бы ни был занят брат, он должен был бросить всё, чтобы успеть к ритуалу. Он не успел, и Марен провёл поклонение один, остро чувствуя неприятие ритуала предками. Прародители всё же неохотно приняли жертвы, но их недовольство ощущалось почти физически как прикосновение к нервам грубой тёркой, и он был уверен, что это недовольство было как-то связано с Маденом.

Марен сидел, бессмысленно глядя на останки, практически неспособный о чём-то думать. Только через полчаса его мысли перестали метаться как сумасшедшие, и он, наконец, смог заставить себя мыслить рационально. В последнее время семью Стил начали преследовать несчастья, и это требовалось как следует обдумать. Не исключено, что семья вызвала неудовольствие какой-то высшей сущности, и такая вероятность не могла не тревожить.