Ценник для генерала

— Программа такая есть для компьютеров. Она сама выбирает заказанные категории. Кстати, проводного телефона у него дома нет.

— А данные на родителей Клименко есть?

Михаил вытащил из кармашка маленькую черную флешку, протянул ее Гурову и сказал:

— Здесь все о нем. Детский садик, школа, армия, судимость, родители. Даже на каком кладбище они похоронены.

— А в Пинске не одно кладбище? — Гуров сделал удивленное лицо.

— Конечно, не одно. В городе есть несколько старых, давно закрытых. В том числе даже кладбище немецких солдат времен Первой мировой войны.

— Хорошо. Слушай, Михаил. Если это не идет вразрез с твоими личными планами розыска, то, может, вы с Машей еще пару-тройку деньков поводите Клименко? Первый день ничего не дал. Активность водителя вполне может быть связана с его личными делами.

— Я и сам думал, что одним днем тут не обойтись. А вы чем займетесь?

— Мне придется понянчиться с моим другом. Надеюсь, что какие-то просветления у него начнутся после моего появления. Надо поработать с ним. Если он вспомнит, что случилось, кто и как на него напал, это будет самым большим прорывом в нашем деле.

— Пожалуй, — согласился Михаил. — По крайней мере, мы узнаем об исполнителях одного преступления, через них сможем выйти на заказчиков и на организаторов. Это уже зацепка.

Гуров кивнул, демонстративно зевнул и отправился в комнату. Ему, самому старшему и уважаемому, выделили диван в единственной комнате. Маша спала на раскладушке, которую принес Михаил. А сам таинственный субъект ночевал в неизвестном месте, о котором предпочитал не распространяться.

Утром, самым первым автобусом, Гуров уехал из Иваново в Пинск. Он ничего не сказал помощникам о своих планах, догадках и подозрениях. Казалось бы, совместная работа с Михаилом и Машей приносила свои плоды, польза была налицо.

С другой стороны, Гуров ничего о Маше не знал, а о Михаиле — тем более. Верить этим людям безоглядно, целиком и полностью не намеревался. Мало ли какие цели они преследуют? Возможно, что это лишь временные союзники. А что будет потом, когда они добьются своего?

Гуров выбрал для себя ту же роль временного союзника, никак не более. Рисковать исходом розыска еще как-то можно, если ты все время держишь руку на пульсе. А вот ставить под угрозу жизнь друга Гуров даже и не думал. Все, что касалось Крячко, он предпочитал держать в глубочайшей тайне. За исключением видимой стороны его состояния. А полную безнадежность Станислав изображал мастерски.

Крячко тоже никому не верил. Не зря во время их разговора он не сводил глаз с санитарки, находившейся в палате. Стас смотрел на нее лишь ради того, чтобы дать понять Гурову, что она мешает, что при ней нельзя откровенничать. Лев Иванович это понял и принял правила игры. Сегодня он намеревался проверить информацию по Пинску, полученную от Стаса.

Через полтора часа Гуров уже стоял на остановке в Вишевичах. Так называется окраина Пинска, где располагается кладбище, на котором когда-то была похоронена мать господина Клименко.

Лев Иванович шел по старому асфальту и рассматривал могилки, покосившиеся оградки, кресты, часто большие, каменные. Вот и участок под нужным номером. Гуров свернул на утоптанную тропинку. В конторе кладбища сказали, что идти нужно до самого конца.

Лев Иванович искал могилу Ольги Юнгеровой — матери Павла Клименко. Это была удача. После стольких дней напряженной работы, беспокойств, поисков, раздумий Гуров наконец-то получил подарок судьбы. Та женщина, которая звонила в офис «Комплект-Ресурса» в Минске, наверняка была близка с матерью генерального директора. Она даже знала, где он работает. Ей многое известно о прошлом этой семьи. Возможно, что и о настоящем.

Вот! Пробегая глазами по надписям на памятниках, Гуров мельком уловил нужную. Здесь похоронена Ольга Юнгерова. И дата смерти совпадает. А памятник не дешевый. Искусственный, но все же мрамор. Качество надписи хорошее, и портрет выполнен совсем неплохо. Значит, сын любил мать, раз отгрохал такой памятник. Только вот потом он охладел, перестал ездить сюда, следить за могилкой. Такое часто бывает. С годами многое забывается.

Гуров рассматривал могилу и думал. Женщина приятной внешности, умерла рано, ей не было и пятидесяти, фамилии с сыном разные. Выходит, его отцом был некто Клименко?

Когда вчера Михаил принес сведения биографического характера на главу «Комплект-Ресурса», Гуров сразу обратил внимание на то, что у отца и у матери разные фамилии. Что это означает? Они жили не расписанными или женщина не поменяла фамилию, когда вышла замуж?

Ольга Юнгерова воспитывалась в советские времена, когда на людей давила идеология и навязчивая хрестоматийная мораль. Мужчина и женщина очень редко тогда жили в так называемом гражданском браке. В те годы такое было редкостью, но встречалось.

Судя по возрасту, Павел вполне мог быть их первым ребенком. А единственным ли? В автобиографии не указаны сводные братья и сестры, но она написана авторучкой. Михаил, видимо, скопировал ее из какого-то кадрового дела. Мог автор умолчать о брате или сестре от другого брака его матери? Вполне.