– Знаете, вам еще многому предстоит научиться, – вкрадчивым голосом продолжал Беллас. – Завтра ваша новая команда и вся полиция Миконоса будут ждать вас в отеле «Сан-Марко» в Хулакии. Вместе с этими профессорами криминологии и прочими чокнутыми знахарями. Вы представите свой план по поимке этого гребаного психа, который кончает на якоря. Девять утра устраивает?
Удар был сокрушительный. «И зачем только я отправил в Сингапур этот чертов отчет?»
На лице Белласа проступило выражение плохо скрываемого торжества.
– Ну, довольно формальностей. – Он повернулся к коронеру. – Что там у вас, док?
Стевис высоко, чтобы все видели, поднял руку в хирургической перчатке. В пальцах он держал тонкую стальную нить.
31
Воздух гудел от предвкушения. Два миллиона путешественников стекались в рестораны и бары между Платис-Ялосом и Агиос-Стефаносом. Те, кому не хватило места там, обосновались за городской чертой, в Каво-Парадизо, на другой стороне острова. Пульсирующая под умелыми руками диджея, молодой девушки, музыка раскачивала несколько тысяч полуодетых гуляк, многие из которых впервые отправились в кислотный трип. Где-то среди них была женщина, накануне открывшая шестую ежегодную международную конференцию по криминальной психологии. Где она? Кто-то протянул ему выпивку.
– Остынь, друг, – прошептал кто-то ему на ухо. – Остынь…
Его окружала трясущаяся человеческая плоть. Голые плечи, обнаженные животы, мокрые от пота спины. Набор колечек в носу. Колечко в пупке. Пирсинг на языке. Татуировки. Но куда бы ни смотрел Манос, он везде видел только Дженну. Ее разрезанное тело.
Всходило солнце, и, может быть, убийца выслеживал новую жертву, как выслеживал Билла и Дженну. В подходящий момент он утащил добычу с помощью всего лишь куска мокрой веревки. Они спали в укромном месте, пока приставленное ко рту гарпунное ружье не протыкало их насквозь, протягивая свинцовую цепь. Но откуда это безмятежное выражение? Коронер подозревал, что дело в кетамине. Образцы тканей уже отправили в лабораторию – для биохимического анализа.
Ритм нарастал. Реверберирующий[23]
бас, казалось, шипел на жаре. «Где же она?» Две худенькие девчушки в спортивных лифчиках так активно размахивали руками и тыкали воздух локтями, как будто отбивались от великана.И все же он заметил ее. Окруженная безумной толпой, она была совсем одна. И тоже искала того, кто умеет распознавать закономерности в хаосе. Увидев Маноса, Лена мотнула головой, подзывая его:
– А вот и твой убийца!
Высоко над ними, на подвешенных качелях, раскачивалась девчонка: голые ноги, длинные развевающиеся волосы – она словно хвастала наготой перед восхищенной толпой. Манос хотел что-то сказать, но тут заметил на качелях цепи. «Детство… Свобода… Понял!» Невинность ассоциировалась у него с цепями.
Они провели корреляцию для цепей – один параметр из тысяч.
Манос улыбнулся.
Лене еще только предстояло узнать кое-что о MANU.
Но уроки могут подождать.
32
Танцуя на широких открытых верандах, Манос и Лена постепенно переместились из одного конца клуба в другой. Внизу, примерно в шестидесяти футах под ними, содрогалась в едином ритме, демонстрируя изысканную наготу, мировая постапокалиптическая элита. Руки вскидывались огромными волнами, и пронизывающий всех и каждого плотный электрический гул будто внушал: «Отдайся мне – истинно только это». Сегодняшний вечер – не время для спешки, не время для решений.
Но только не в случае Маноса Ману. Время поджимало. Блоги уже бурлили, когда он ехал в клуб на такси: вертолеты Министерства обороны Греции доставили членов афинской оперативной группы, сформированной для расследования убийств на Миконосе. Вместе с ними прибыло специальное геолокационное оборудование для «прочесывания острова и поиска телефонов двух жертв». По всей вероятности, группа привезла с собой и своего коронера. По словам Белласа, завтра утром в отеле «Сан-Марко» его будут ждать десятки полицейских, экспертов по расследованию убийств, съехавшихся на конференцию криминологов и всевозможных любителей сунуть нос во все дела. И каждый явится со своей теорией, подкрепленной имеющейся у него информацией. Ничего удивительного в маневре Белласа не было; когда на кухне столько поваров, никто не станет указывать пальцем на полицию Миконоса или на самого Белласа.