Цепи рая

– Да, полиция знает все. А Интерпол – просто сборище идиотов, я в курсе… Итак, мы получаем всю эту мешанину данных. Например… взять хотя бы этот салат. Мы берем помидоры, берем оливки. Ломтики феты, кусочки огурцов, кольца лука. Всё вместе. Прежде чем поместить данные в модель – в нашем примере в чашу, – их нужно подготовить, рассортировать…

– Помыть, – сказал Хрисанфос.

– Вот именно! Только вместо воды мы промываем наши ингредиенты с помощью алгоритма… давайте просто назовем это математикой. Алгеброй.

– Прекрасно, – сказал Беллас, наконец успокоившись. – Это даже я понимаю.

– Теперь, когда все помыто, мы выкладываем ингредиенты в салатницу, в нашу модель. Если это блюдо с секциями, менажница, мы кладем помидоры в одно отделение, а лук в другое, понимаете? Это контролируемая модель. Если нет, тогда мы требуем от самой чаши, чтобы она распознала ингредиенты.

– Чаша… распознала…

– Именно. Мы называем это выпуклой функцией – ее график напоминает формой, кстати, именно чашу. И фрукт падает в нее. С градиентным спуском[32]. Это обучение. Мы можем научить чашу отличать помидоры от огурцов.

– А потом, – Беллас подцепил кусочек помидора со стоящего перед ними блюда, – мы их едим.

Хрисанфос помял в руках хрустящий ломтик хлеба.

– Вот только нужны разные наборы помидоров, огурцов и оливок, чтобы убедиться, что модель работает. Помидоры для обучения, помидоры для тестирования и помидоры для валидации.

– Много помидоров… – Беллас отвлекся, чтобы взглянуть на телефон.

– Если этого не сделать, есть риск получить ложные результаты. То, что принято за помидор, окажется… бататом.

– В греческом салате ему определенно делать нечего.

– А когда все помидоры окажутся помидорами? – спросил Хрисанфос.

Беллас усмехнулся.

– Ты получишь салат из помидоров.

– Ну вот, вы всё поняли! – воскликнул Манос. – Теперь вы специалисты по обработке данных. Если все сложится, у вас получится салат, состоящий ровно из шестнадцати помидоров.

Это заявление привлекло внимание стоящего неподалеку официанта.

– Итак, где же преступник? – продолжал Манос. – Как из тех шестнадцати выбрать нужного?

Оба полицейских уставились на него, позабыв о еде. Манос так завелся, что его было слышно за соседними столиками. Беллас объяснил официанту, что им не нужен салат из помидоров, тем более из шестнадцати штук.

Не дождавшись помощи, Манос сам ответил на собственный вопрос:

– Вы начинаете весь процесс сначала. С уточненными данными. Это называется машинное обучение. Вы снова моете помидоры и выкладываете их на новое блюдо с разделителями для сортировки. При этом дизайн должен быть простым, иначе все они выйдут одинаковыми.

– Подождите-ка, – вмешался Хрисанфос. – Есть хорошие вкусные помидоры, о других же за милю можно сказать, что они гнилые.

– Мы выбрали гнилые, – сказал Беллас, прикладываясь к пиву. – За ними и следим.

Как раз в тот момент, когда все расслабились и начали получать удовольствие, пришло время уходить. Беллас вполголоса поговорил по телефону. Местные узнавали его даже в штатской одежде. «Чек… расплачусь позже…» Он кивнул, договорившись с официантом, который теперь приближался с салатом из помидоров, ярким, как россыпь рубинов, украденных с пиратского корабля.

– Очень вкусно. – Манос погладил себя по животу. – Теперь я должен вам обед, парни.

– Расплатишься прямо сейчас, – негромко рыкнул Беллас. – Идешь с нами. Парень из твоего списка прибыл на Миконос. Один. Ребята думают, что он сейчас в городе. Где-то на улице.

Маносу стало немного не по себе. «Я ведь без оружия».

– Я… – пролепетал он. – Мне надо быть на свадьбе.

– Твоего парня взяли в кольцо, – сказал Хрисанфос. – Ты в команде.

– Но я же не следователь, – возразил Манос.

– Может, и нет, – согласился Беллас. – Но в своих овощах ты разбираешься.

39

Закончив с обедом, они осторожно, чтобы не задеть кого-нибудь и не пролить коктейли, вышли на платформу над самой водой. Море лежало перед ними, умиротворенное, сонное. Такие юные, такие милые в своей юной нескладности. Обоим едва за двадцать пять. Оба типичны даже в одежде: Кевин – в бежевых бермудах и рубашке, словно говорящей: «Я из лондонского Сити, я с Уолл-стрит». Изящный коричневый браслет в тон матерчатым эспадрильям завершал летний прикид, вполне соответствующий образу, выбранному Уиллой. Она была в светлом платье с открытой спиной, явно не собиралась в офис. На левом запястье – похожий, но более замысловатый браслет, на лодыжке – тонкая серебряная цепочка. Все здесь купалось в блаженстве, увенчанном чудесной музыкой.

Она наклонилась поближе к Кевину, пытаясь привлечь его внимание. Тот не слышал ее, потому что не мог оторвать глаз от пары девушек, танцующих неподалеку, тесно прижавшись друг к дружке.

– Они даже не красивые!

Но он не понял.

– Что?..

– Кев, они даже не красивые, – крикнула Уилла.