Цепи рая

– Тела обнаружили случайно. Первое – с одной стороны острова, второе – с другой, возле маяка. Никого не уведомляли.

– Хорошо. Почему их не утопили поглубже?

Манос ненадолго задумался.

– Он не хотел их прятать. Нужно скорректировать настройки – добавить склонность к риску. Наш парень – азартный игрок.

Мэй провела идентификационной картой по ридеру; охранники машинально поприветствовали ее своим обычным «Добрый вечер, мисс Ни».

Манос представил себе ее офис.

– Поручи это Яню. Как официальное задание. Он там?

– Ты сомневаешься?

– Я не знаю, какие у него могут быть дела.

– Он здесь со вчерашнего вечера.

«Надо было с ним на что-нибудь поспорить», – подумала Мэй. Створки лифта открылись – Янь действительно был на месте.

– Пора за работу, – коротко бросила она ему, прежде чем вернуться к разговору.

Но Янь уже догадался, кто на линии.

– Приве-е-ет, доктор Ману, – бодро пропел он, следуя за Мэй.

– Как мы получим все эти графы? Через Новака? – спросила она.

– Ни за что, – ответил Манос.

Мэй немножко запаниковала.

– Тогда как?

– Я тебе только что сбросил. Джаред – мой старый приятель.

– Джаред?

– Так он себя называет. Он предоставит вам графики в формате JSON[37]

, но, чтобы выявить закономерность, вам придется запустить их довольно быстро. Тебе нужен собственный компьютер.

– Янь, – кивнула Мэй. – Запускай свой «Слэк»[38]. Сортировка дополнений.

– Понял, – сказал Янь, садясь за клавиатуру.

– Основные критерии – эгоизм и чувство собственной исключительности.

– Поиск по базам данных.

– Все, что коррелирует со свободой воли.

– Свобода воли? А что, есть те, у кого ее нет?

– И склонность к риску.

В час ночи Янь играл на клавиатуре, как концертирующий пианист.

– Надеюсь, с валидационными наборами справлюсь.

– Справишься, – твердо сказала Мэй.

– Каковы вероятности? – спросил Манос.

Он поднимался к ветряным мельницам. С какой бы стороны она ни приблизилась, он бы ее увидел.

Но толпа не разошлась, и все что-то искали. Идеальную позу. Идеального партнера.

Идеальный хэштег. Солнце закатилось, оставив на горизонте лишь краешек своего царственного диска.

Вероятности уменьшались.

– Девяносто один? – спросил Манос. – Девяносто один процент?

Янь запускал модели с новыми конфигурациями. Мэй наблюдала за ним, понимая, что Маноса меньше волнует сокращение числа подозреваемых и больше повышение вероятности их связи с преступлением. Сколько бы их ни было – шесть, шестнадцать или двадцать шесть, – отыскать их предстоит полиции. Но если вероятность виновности упадет до 80 или даже 70 процентов, то такие результаты считать надежными уже нельзя. И тогда… «Нам понадобятся новые предположения…» Мэй не сводила глаз с приборной панели.

– Где ты взял девяносто один? – радостно выпалила она прямо в телефон – наушники остались на столе Яня.

«Ради таких моментов, как этот, мы и работаем!»

Манос добрался до ветряных мельниц и уже стоял между двумя из них, когда солнце полностью скрылось за горизонтом.

– Девяносто два? Девяносто три? Девяносто четыре? – спрашивал он.

– Хватит считать. – Ее открытое улыбающееся лицо напоминало абрикос. Она на секунду приложила палец к его губам, а потом нежно поцеловала. Манос упал в ее объятия, как ребенок. Он даже не сопротивлялся, когда она забрала у него наушники.

– Девяносто шесть процентов! У нас осталось восемь подозреваемых! – раздался голос Мэй.

Но ответа не было. Только шуршание ткани да шум ветра, раздувающего паруса ветряных мельниц. Дуновение желания.

– Что говорит? – спросил Янь. – Что там у него? – Он подошел к Мэй и тоже попытался послушать телефон. Мэй сжала его так крепко, как будто это был вовсе не смартфон, а ее собственное сердце. Ей хотелось сжать его еще сильнее, раздавить. Но вместо этого она притворилась, что Манос Ману ничего больше не значит. Нисколечко. Она бросила телефон на стол.

Янь едва не выпрыгнул из собственной кожи.

– Документации использования пользовательских интерфейсов! – крикнула она, не сдержавшись.

«Как можно было забыть?»

50

Даниель Новак понимал паранойю западных политиков. Но он, как и каждый стоящий на переднем крае машинного обучения, будь то в «Гугле» или «Байду», верил, что прогресс в области искусственного интеллекта достигнут не с помощью флагов, клише или серпа и молота. Обмен строго засекреченными файлами с исследователями, не имеющими соответствующего допуска, был неизбежным злом. Предоставление гражданам Китая доступа к серверам в Лионе для проведения некоторой оптимизации – вполне логичный шаг в деле налаживания сотрудничества. Привезти такую легенду, как Цзао Чжун, в Сингапур на несколько дней для оценки архитектуры и кода своей команды – что ж, с удовольствием. Никакой политики, но полезно для укрепления взаимного доверия. А если Вашингтон или Брюссель поднимали бровь, ответ был прост: во-первых, помощь от китайцев в поимке серийных убийц – это международное сотрудничество, а во-вторых, не будете ли вы столь добры отвалить куда подальше.

Но Мэй, сидящая сейчас по другую сторону стола, просила о невозможном.

– Вы хотите запустить исходный код для греческого «Фейсбука»…