Цепи рая

– С валидационными данными? – напряглась Мэй. – Есть еще какие-то ошибки?

– Запускаю заново… эта штука… ух! Быстрая, как квантовый компьютер!

Терпеть такое Новак больше не мог.

– Мэй Ни! Не могли бы вы, пожалуйста, объяснить мне, что происходит?

Янь повернулся и кивнул. Мэй глубоко вздохнула.

– Он говорит, что у нас не один убийца. Что их у нас трое.

Часть VII. Темные признаки

53

Лена стояла, обнаженная, у окна. Манос смотрел на нее, восхищаясь изящным контуром тазовой кости под плоским животом. Отражавшийся с улицы свет падал на нежную кожу. «Никто во всем мире не видит этого – только я». Сотни людей прогуливались внизу, и ни один из них не посмотрел вверх. Лена даже не попыталась прикрыться, надеть что-нибудь.

– Мой отец всегда говорил, что если относиться к людям как к цифрам, то рано или поздно они совершат преступление. Прежде чем стать здесь начальником полиции, он служил на Санторине. Он был в группе, которая поймала того знаменитого убийцу. Парень нанес жене семь ударов. Пятью разными ножами. Отрезал голову собаке, потом жене. Он нес ее на руках возле утеса, самого романтичного места на земле. Прошел с ней около восьмисот ярдов, пока мой отец не застрелил его. Мне долго, много лет, ничего об этом не рассказывали, но скрывать такое вечно нельзя.

Из комнаты открывался вид на ветряные мельницы; в окружающей город темноте они казались огромными овцами. В доме все стены, каждый уголок занимали полки с книгами по психологии, о любви и о преступлениях.

– Это сделало меня криминологом. Той, кто я есть. Той, кем остаюсь. Только так можно за преступлением видеть людей.

– Если хочешь поймать преступника, – Манос поднял свой телефон, – смотри сюда.

– Нет. Чтобы поймать убийцу, начать нужно отсюда. – Говоря это, Лена поднесла правую руку к сердцу. – Прежде чем встретиться с тобой, я поговорила с подругой Дженны Уилл. Вчера я виделась с Джо Скэнлоном и Тибби Вессекси – друзьями Билла Кейси. А мой отец… он несчастный человек. Убийство – тяжелая травма. Это не просто игра с данными.

– Ты слишком близко принимаешь это к сердцу.

– Я… не… робот, – механическим голосом произнесла Лена, отрывисто двигая рукой.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза; цветные огни с улицы теперь освещали гладкую кожу ее прекрасного обнаженного лобка.

Этот миг и его комнату с видом на пожарную лестницу в Алфабет-Сити разделяла целая жизнь. Манос встал с кровати и шагнул к ней – Лена не шевельнулась. Он осторожно провел ладонью по корешкам книг на полках.

– Спроси любого ребенка, почему дует ветер. Что он скажет? Потому что на деревьях дрожат листья, а листья поднимают ветер. Он все видит, но видит задом наперед…

– Невозможно создать модель для всего!

Шесть человек; он хотел бы показать их ей:

@55godlessgod

@018poweroflove

@angelof_

@leonardan8

@amazingvic008

@caribou6

Но не мог. Не мог, пока не поступит подтверждение. Манос поделился информацией о социальных сетях с местной полицией. Хрисанфос уже сообщил, что одного или двоих они обнаружили. Но все равно еще предстояло проверить – через Сингапур, – какие аккаунты поддельные, а какие настоящие. Потом нужно будет найти их IP-адреса. Интерпол получит реальное имя, адрес электронной почты, адрес места проживания, номер телефона и местоположение от интернет-провайдеров. Сингапур возьмет эти обновления и запустит в систему, обновив базу данных новыми корреляциями – при условии, что доступ не был получен через VPN или анонимный браузер «Тор».

Автоматически это не делается.

– Мне нужно время, – сказал Манос как бы самому себе. – Данные должны быть чистыми, свежими. Чтобы что-то обнаружить, с этим нужно переспать.

– В самом деле? – спросила Лена, подняв бровь. – Можешь назвать меня старомодной, но я не сплю с данными.

Он хмыкнул, а затем поцеловал ее. Она в ответ бросилась в его объятия.

Часом позже их разбудили звуки города; каждая летняя ночь на Миконосе была межконтинентальным праздником. Манос смотрел на спящую рядом Лену, но видел Дженну Уилл и почти ощущал, как цепь, пропущенная через нее, теперь проходит сквозь плоть Лены. Он вскочил. Лена слегка пошевелилась во сне и вздохнула. Манос задумчиво смотрел на нее. Теперь, когда люди обнаружили, что можно собирать данные, они, оскалив зубы, вцепятся друг другу в глотки. Каждый захочет просунуть свою маленькую соломинку тебе в череп, чтобы высосать содержимое нейрон за нейроном. Что тогда сохранит в человеке человечность?

Математика. Ее целостность. Ее беспристрастность. Ее красота.