Цепи рая

– Янь, – сказала Мэй, – распечатай мне дюжину QR-кодов, по одному на страницу.

– Какие QR-коды? – спросил он.

– Любые QR-коды!

Большинство рабочих терминалов были закрыты; в офисе они были втроем. Янь достал телефон.

– Даниель, – продолжала она, – как вам известно, используя в основном психометрию MANU, мы сократили список подозреваемых до восьми человек – благодаря нашей системе, которая включает в себя социальные сети, поисковые запросы и телефонные звонки.

– Вы имеете в виду убийства на Миконосе? – недоверчиво спросил Новак.

– Они самые.

Янь включил свой компьютер, и Новак поднялся, уступая ему место. Рядом уже ожил принтер.

– У каждого из нас есть неповторимый цифровой след. – Мэй вздохнула. – Когда мы подключаемся к сайту, как часто публикуем посты, как долго задерживаемся на определенном элементе в нашей ленте, с какой скоростью набираем текст. У нас это называется идентификацией уникальных взаимодействий. Например, у кого-то есть привычка с вероятностью девяносто один процент выходить в интернет с помощью «Хрома» в 7:30. Или кто-то тратит четыре секунды на один тип сообщений, но шестьдесят две секунды на другой – и все это с вероятностью девяносто пять процентов. Анализируя миллиарды точек данных, можно определить среднее дневное взаимодействие данного пользователя с вероятностью в девяносто девять целых шесть десятых процента. Вот в чем суть…

Мэй схватила одну из распечатанных страниц формата А4, быстро положила ее на прямоугольный стол для совещаний и с гордостью указала на него. Янь затаил дыхание дыхание, глядя на QR-код.

– У нас не совсем QR-коды, – продолжила Мэй, пользуясь моментом. – Мы предпочитаем 3D-визуализацию, но просто представь это вот в таком виде. Твои уникальные данные-идентификатор отслеживаются в течение определенного периода времени. Скажем, последние пять лет. Это ты. Твое поведение в Сети.

– Хорошо. Продолжай, – сказал Новак.

– Теперь что касается убийцы. Система выдала нам восемь кандидатов. Вот они.

Янь уже был удаленно подключен к компьютеру в Уси, и Мэй разложила по порядку восемь свежеотпечатанных листов бумаги формата А4.

– Предположим, – теперь Мэй уже улыбалась, – что наборы вероятностей их параметров дают нам идентификатор уникальных взаимодействий. Он становится ориентиром. – Она положила еще один лист рядом с восемью другими.

– Внимание! Это еще не убийца…

– Эталонные значения, я понимаю, – сказал Новак.

– Верно. Тот ориентир, который нам требовался. Теперь нужно запустить его во всех сетях на предмет любой корреляции с вероятностью более девяноста девяти процентов. Но! У каждой сети есть региональные рынки, а это означает, что нам нужно запустить его на всех ключевых рынках. Греческий «Фейсбук» или немецкий «Твиттер». Это невозможно без суперкомпьютера.

– Я в деле! – подал голос Янь.

Мэй остановилась перевести дыхание. Новак узрел картину.

– И у вас… уже есть… региональные сборки? – спросил он.

Она даже не стала отвечать.

– Мы запускаем их локально и находим всех приятелей – то есть персон со сходством более девяноста девяти процентов. И получаем список из пяти, десяти, ста человек, имеющих такое сходство с эталоном, составленным для убийцы на Миконосе. Мы проводим статистический анализ их связей – довольно просто.

– Проще и быть не может, – съязвил Новак, совершенно сбитый с толку. – И каков конечный результат?

– Сходство внутри сетей сводится к общему идентификатору, который мы можем сравнить с идентификаторами наших восьми подозреваемых в MANU. Мы сравниваем их со взаимодействиями таких же, как они. И это дает нам…

– Девяносто девять! Теперь их шесть, – вставил Янь.

– …Девяносто шесть процентов от первоначальной вероятности, что убийца – один из восьми, – взволнованно сказала Мэй. – Это на девяносто девять процентов означает, что убийца – один из этих шести.

Она отложила в сторону две страницы, торжествующе глядя на Новака.

– Итак, вы… – начал тот, но остановился, не зная, с чего начать.

– Осталось ше-е-есть! – пропела она. – Из восьми!

– Три! – крикнул Янь, которому, похоже, грозил сердечный приступ. – Три!

Он тут же замолчал, загипнотизированный движением на трех своих жидкокристаллических экранах, как будто следил за теннисными матчами на трех разных кортах.

– И все это для того, чтобы снять подозрения с двух подозреваемых? Почему бы полиции Миконоса не арестовать их всех? У вас есть исходные коды?

– Не имеет значения, – отрезала Мэй. – На самом деле ничего не скрыто. И мы прошли не восемь и не шесть кругов. Мы прошли… – Ее внимание переключилось на расчет вероятности того, что именно они являются преступниками. – Девяносто шесть, девяносто девять…

Даже Новак мог понять, что такого никогда раньше не делалось; вопрос был в том, показать это или нет.

– А компьютер, на котором вы это сейчас запустили… – начал он.

И не успел договорить.

– Что-то не так, – простонал Янь.

Мэй повернулась к экранам.

– Что случилось?

– Здесь… он показывает… еще двоих на ста процентах.

– Невозможно!

– Вы запустили это на каком-то суперкомпьютере, да? А вы не могли бы сказать мне…