Цепи рая

Он приехал на Миконос отдохнуть с семьей, а вместо этого приходится резать уже третий труп. Конечно, есть врачебный долг, и он выполнит его перед лицом столь ужасных злодеяний. Но работать в одиночку он больше не мог. К тому же отчаянно хотелось курить. И когда пришедшая с криминологом молодая женщина предложила пачку, доктор принял ее с сердечной благодарностью.

– Спасибо, – устало выдохнул он.

Офицер Яннис Беллас провел Лену Сидерис и ее спутника в операционную, которая в силу необходимости была временно переоборудована в морг.

Беллас поднял покрывало.

– Вот что мы имеем. Мне нужна ваша помощь.

Тело Уиллы Кендалл лежало лицом вверх на хирургическом столе, как до нее тела Билла Кейси и Дженны Уилл. Через нее проходила такая же цепь, прикрепленная к белому бую с выведенным красной краской словом – «FREE».

Для Лены это было слишком. За вырвавшимся из груди криком боли последовали рыдания, сдержать которые она не смогла. Теперь это жуткое зрелище безжалостно изуродованных ангельских форм останется с ней навсегда. Силы покинули ее, и, чтобы не упасть, она оперлась на того, кого, казалось бы, уже оставила в прошлом. События последних нескольких часов показали, однако, что он, ее наставник Франц Хансен, оказался единственным, кому можно доверять по-настоящему.

– Мне нужна помощь Лены как эксперта и ваша, профессор, как ученого. Чтобы найти ублюдка, стоящего за этими убийствами, – сказал Беллас.

Это заявление как будто восхитило Хансена. Наука все выведет на свет! А нужна ли наука кому-то вообще?

Все выглядело так, словно вот сейчас, в другом углу операционной, Беллас откинет еще одно зеленое покрывало и явит всем живую Уиллу, которая сделает шаг вперед и поклонится. Но вместо этого Беллас взял Лену и профессора за руки и вывел в коридор поговорить.

А доктору Стевису, похоже, уже требовалась еще одна сигарета.

60

Брокман был не один.

Через два столика от компании Джеймса к нему подошла пара, обоим по тридцать с небольшим. Хрисанфос вопросительно посмотрел на Маноса. «Не он?» Манос знал – серийные убийцы ничем не отличаются от остальных; самые прагматичные стремятся выглядеть самыми заурядными, чтобы не привлекать к себе внимания. Смерть волнительна, а такая неожиданная – вдвойне; этакое одеяние из света для душегуба. И его кайф намного сильнее, если он невидим, – тогда коктейль из адреналина, серотонина и допамина куда убойнее.

Следуя за Брокманом, Манос и Хрисанфос вернулись к шумной стэнфордской компании. Фредерик, Стефан, Эрика с какой-то своей безымянной подругой, Сэнди Фосс, Александра Аткинсон и еще с десяток парней из других сфер жизни Джеймса. Манос их не знал. Развалившись на плюшевых уличных диванах, народ накачивался уже не по первому кругу – теперь пуншем, разлитым по огромным кувшинам.

Чтобы не пялиться совсем уж откровенно на Брокмана, Манос изо всех сил старался выглядеть занятым. Он уже промочил пересохшее горло, пропустив два высоких стакана. Танцующие парни напоминали разминающихся перед марафоном спортсменов; девушки возвращались с танцпола, обнимаясь и обмениваясь нежными поцелуями. Хрисанфос не отставал от подозреваемого, а Манос, озабоченный в первую очередь проблемой безопасности, не в первый уже раз внушал Джеймсу, что тот является главной мишенью. Джеймс слушал, но в душе относился к словам друга скептически, полагая, что он, возможно, просто важничает. Кроме того, Джеймс волновался из-за Фредерика, который всю ночь не расставался с коксом. «Не хотелось бы, чтобы его арестовали перед самой моей свадьбой».

Поболтав недолго с официантами-греками, к Маносу подошел Хрисанфос.

– Не пей больше пунш, – сказал он. – Там один парень видел, как какой-то тип высыпал что-то в кувшин.

«Что? Кто?»

Но было уже слишком поздно. Как-то странно закружилась голова, странно медленно. Цвета сделались ярче, звуки – резче. Манос посмотрел в сторону Брокмана, который вместе со своими друзьями восторженно тянулся к небу, словно пересекал финишную черту, не участвуя ни в каком забеге. Тысячи участников этой грандиозной тусовки на песке Фтелии несла сейчас одна и та же высоченная волна кайфа.

Но им нужно найти убийцу.

«Кто подмешал что-то в пунш?»

Хрисанфосу позвонили из участка. Слушая, он взглянул на Маноса, потом закончил разговор и повернулся к нему с виноватым видом. Как будто кого-то убил.

– Из Афин пришла информация. Думаю, Беллас ее уже получил. Они обыскали три номера и ничего не нашли. Жильцы хотят подать жалобу.

– Как насчет Брокмана?

– Пока ни слова. Ищут, но, вероятно, он тоже чист.

Неизвестность напрягала и уже становилась невыносимой.

– А что четвертый?

«Вот оно. Конец пути».

Манос достал телефон. «Надо позвонить Мэй».

– Обнаружить четвертого не удается.

– Что это значит?

– Это значит, что у него, вероятно, поддельный аккаунт. Мы должны…

То есть разбираться с этим должны настоящие профессионалы!

Манос вставил наушники, но Мэй не могла его разобрать. Он снова зашел по колено в воду.

«Конец близок…»

Мэй сразу перешла к делу:

– Филип Брокман – не мой человек.

– Ты имеешь в виду, не наш человек.